Жанна

Звонок. Короткий и резкий. Артем шагнул в прихожую, распахнул дверь. Она.
Шатенка (?)... Воистину, шатенки его удел. Волосы совсем не длинные, остриженные под каре, восточного типа глаза. Улыбнулась, вошла. Крутнувшись на каблуках, обдав Артема волной парфюмерии, обратилась к нему спиной, слегка приподняла лопатки. Он догадался: аккуратно снял светло-коричневую замшевую жилетку. Под ней серебристая блузка на одном плечике (второго нет по замыслу), какая-то мудреная, со шнурками, черная юбка...
Ты пишешь: "очаровательная блондинка"... промолвил он наконец. Насчет очаровательной я еще соглашусь, но насчет...
Сменила имидж. Забыла предупредить. А что? По-моему, так лучше, она тряхнула волосами и преспокойно направилась в комнату; равнодушно окинув ее взглядом, присела на диван.
"И ростом, пожалуй, не больше метра семидесяти, несколько озадаченно прикинул Артем. Но все же хорошенькая... маленький ротик, смуглая... татарская раскосинка в вырезе глаз..."
Артем приблизился к гостье, не зная пока, как вести себя. Ведь одно дело девушка, которая тебе приглянулась и которой понравился ты, и наметилось взаимное влечение, а сближению предшествовал ритуал переглядываний, многозначительных улыбок и слов. А тут получаешь все сразу, подарком. Нравишься ты ей или нет, но на какое-то время она твоя. Она тебе подарена (а ты в ответ подаришь ей некоторую сумму денег). А раз так, то, наверное, допустимо прямо сейчас присесть возле ее ног и запустить руки под эту ее юбчонку (черную с золотой и красной вышивкой по краю и по разрезу, оплетенному шнуровкой), стянуть с этой точеной ножки узорчатый паутинный чулочек...
Ну? вопросительно глянула она на него с ироничной улыбкой на губах, лоснящихся помадой, кажущихся из-за этого влажными. Время пошло.
"Действительно", встряхнулся внутренне Артем и, наклонившись, благоговейно поцеловал душистую гладкую коленку. Попытался поцеловать еще, но коленка шаловливо ускользнула из-под его губ. Приподнявшись, он подался к ее маленькому рту, но гостья опять ловко отклонилась. Еще попытка и снова Артем чмокнул пустоту. "Она играет со мной или издевается?" он уже решительно схватил девушку за руку, но она столь же решительно высвободилась.
Ты передумала? недоуменно спросил он.
Сначала подарок, улыбнулась она вызывающе. Такие уж у меня правила, извини.
Получив деньги и упрятав их в сумочку, она извлекла оттуда уплощенный пластиковый флакон и со словами: "Извини, тебе будет немного горько" удалилась в ванную. Вышла она оттуда в одном нижнем белье. Да, не часто встретишь такое белье!.. Сплошные кружева, подвязки, все заманчиво и полупрозрачно.
Ну что же ты? Смелее, очаровательный мужчина! Надеюсь, я в твоем вкусе?
О, вполне! Ты куколка, славная куколка... Жанна, Жанночка... так приговаривая, Артем стал целовать ее шею, плечи, одним легким прикосновением расстегнул бюстгальтер... Ах, какое благоухание!
Девушка же все более откидывалась назад, пока не уперлась в спинку дивана. При этом взгляд ее был насмешлив и снисходителен.
... Диван пришлось раскинуть для простора действиям. На полу в классическом беспорядке разврата валялись женские чулки, лифчик, трусики, его брюки, рубашка, майка и прочее. На ней оставался лишь ажурный белый пояс, который, казалось, лишь усиливал степень ее обнаженности.
Теперь берегись, с озорной ухмылкой молвила Жанна, усаживаясь на Артема, лежащего на диване навзничь.
Артем набрал полные легкие воздуха и замер: смуглая очаровашка шагала по его животу, по груди шагала ягодицами, поочередно напрягая их! Артем наблюдал за ней с нескрываемым восхищением, окончательно позабыв первоначальное смущение. Да она виртуоз! И какая складная... Прямо как его жена. Но мысль о жене он тотчас же прогнал. Жена, с одной стороны, и все другие женщины, с другой, по его понятиям, ни в голове ни в жизни не должны пересекаться. Он установил себе как бы двойное гражданство в двух независимых государствах. Для первой жены такая философия оказалась непостижимой. Вторую он старался излишне не просвещать. Но сейчас все это было не важно. Важно было лишь то, что находилось прямо перед его лицом две резких бороздки, отделяющие подножия ног от узкого перевала между ними с пробегающей по нему манящей дорожкой... В какой-то миг ему подумалось, что он мог бы сейчас с силой схватить это красивое и порочное создание и одним рывком насадить на своего подрагивающего от возбуждения зверя. Девушка, видимо, уловила в его глазах садистский огонек и, завернув руку за спину, пребольно сжала его вздыбленную плоть. Артема всего изогнуло судорогой острого, болезненного, необычного наслаждения. Усмиренный, он приподнял голову, выставил язык, и язык мягко лег на ту змеистую дорожку, полежал, пошевелился, чуть подрагивая, прислушиваясь, и услышав дальний поднебесный отзвук, дуновение, двинулся по ней пританцовывая.