В Москве на 65-м году жизни скончалась Валерия Новодворская
ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ: Это совершенно поразительная весть. Мы виделись совсем недавно. Вы знаете, тяжело говорить в прошедшем времени. Новодворская была совершенно поразительным примером человеческой цельности среди огромного количества двусмысленной политической швали. Она была примером абсолютно несокрушимой человеческой цельности. Прошедшая через пытки, прошедшая через унижения, прошедшая через смех над ней со стороны тех, кто ее пытал. Напомню, что она лежала в казанской психушке в советские времена. Это были пытки. Она прошла через все это, она сохранила ясный интеллект. Она была фантастически остроумным и образованным человеком. Она была совершенно несгибаемой. Она такой пример, недостижимый пример, почти беспрецедентный пример в российской политике цельности, принципиальности, чести, простите за такое высокое слово. Она была честный человек. И она была в этом смысле просто эталоном чести.
Мы, все россияне, даже не представляем, какую точку отсчета мы потеряли. В каком-то смысле, конечно, мы ее приобрели, потому что чем больше будет уходить времени с ее смерти, тем яснее, наверное, нам будет становиться масштаб этого человека. И совершенная неповторимость Валерии Ильиничны Новодворской. Она была политиком. Она была верна своим убеждениям. Она была честным человеком. Она была бесстрашным человеком. И я не думаю, что в сегодняшней политике российской можно назвать второе имя, которое бы полностью соответствовало всем этим идеалам.
Вечная память.
Я думаю, что Россия доживет до времени, когда сможет осознать эту потерю.
БОРИС НЕМЦОВ: Это очень печальная новость. Валерия Ильинична человек несгибаемой воли, абсолютно твердых убеждений, энциклопедически образованная. Сильная, бесстрашная. Мы с ней часто спорили. Таких людей, с одной стороны очень интеллигентных и образованных, а с другой стороны несгибаемых и твердых, у нас практически нет. Я честно говоря, в абсолютном шоке. Она же молодая совсем ей больше 60 лет. Жалко, что она ушла. Безумно. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить.
ЛЕВ ПОНОМАРЕВ: Я с Лерочкой Новодворской (не боюсь ее так назвать, потому что она меня звала Лерочкой) нежно дружили последние 25 лет. Нельзя сказать, что мы были близки в нашей работе, но дружили, любили друг друга, доверяли друг другу. Конечно, это потеря.
Мне кажется, важно отметить для тех людей, которые ее близко не знали. Прежде всего, с моей точки зрения, она была гениальный публицист. Очень интеллектуально сильный. Многие публицисты поверхностно пишут, на потребу популизма, моду какой-то. Она была очень эрудированный публицист, с замечательной памятью. Всегда находила исторические примеры тем событиям, которые происходили у нас, происходят в России. К сожалению, у нее была маленькая аудитория: ее публиковал только журнал New Times, а он не такой уж широкий имеет тираж. Я могу сожалеть, что ее так мало знали как публициста.
Она войдет в историю именно как радикальный политик. Такие политики не руководят странами. Но играют очень важную роль, потому что будят совесть политиков. Не случайно говорят, что политика искусство компромисса. Она будила совесть не только тех, кто по другую сторону
Денис Драгунский.
УМЕРЛА ВАЛЕРИЯ ИЛЬИНИЧНА НОВОДВОРСКАЯ, человек отваги и чести.
Я был с ней знаком, видел, как она, присев к столу в редакции старого еще "Нового Времени", от руки писала свои блистательные колонки. Как она, приехав в редакцию, тут же звонила маме - "я доехала, не волнуйся". Зачем я это пишу? Затем, что трудно было поверить, что эта женщина - самый смелый человек в России. "Она держала девять сухих голодовок!" - с восторгом говорили о ней зэки.
Вот ее нет. Кто смелый? Кто на место Леры?
Лера, я не плачу по тебе. Я восхищаюсь тобой.
Невозможно представить ее "Валерией Ильинишной". Для меня, для моих молодых сотрудников младше ее раза в три, она была просто Лерой.
Они возмущались ею, критиковали ее, смеялись над ней - и восхищались.
Восхищались ее целеустремленностью, жизнерадостностью, бесстрашием и образованностью.
Лера исподволь учила их быть самим собой, не бояться ни черта, ни дьявола, ни главного редактора.
А еще она обожала поговорить, посоветоваться, повыспрашивать, почувствовать тонкости. Но всегда настаивала на своем, если была в этом уверена.
Мы спорили, ругались, мирились и снова спорили. Мы жили.
Как же ты ушла, Лера? И кто это будет делать вместо тебя? Нехорошо это, неправильно.
Сегодня умер великий человек, чье значение смогут оценить по достоинству только спустя долгое время. Я настаиваю на этой формулировке "великий": Новодворская была самым свободным гражданином самой несвободной из стран европейской цивилизации. Ее кончина трагедия для всех мыслящих и чувствующих людей в нашей стране. И мы должны честно признаться и всегда помнить: это не смерть от естественных причин, это убийство. Ее здоровье было уничтожено совковой фашистской системой, советской тюрьмой. И за этот фашизм пока никто не наказан. Но Валерия Ильинична умерла победителем, ибо вся эта фашистская свора не сумела сломить ее волю к свободе, ее блистательный интеллект и обаяние.
Феноменальная эрудиция, остроумие, проницательность, принципиальность, возведенные в абсолют все это Новодворская.
И я очень благодарен судьбе за то, что я мог общаться с этим исключительным человеком лично.
Да, диссидент. Вольнодумец, журналист и диссидент. Диссидент это приличный человек, которому не все равно, который чувствует просто под ребрами и под жабрами, как у него там вот бултыхается этот самый гражданский долг. Не знаю, наверное, если бы мы жили в другой стране, это я назвала бы патриотизмом. Но поскольку мы живем в России, и это слово настолько изгажено и осквернено, то я не буду его так называть. То есть, совершенно дикий сюжет: как это можно сидеть и не обращать внимания? А страна пусть пропадает пропадом?
Мне было 19 лет, 18, 17, я верила в народ. Я искренне считала, что люди, задавленные КПСС, что они подчиняются под угрозой силы. Что как только их перестанут насиловать, они немедленно с радостью, с восторгом начнут пользоваться свободами и правами и начнут строить капитализм. В конце 80-х годов была эта иллюзия, когда собирались на Манежной сотни тысяч, когда в 91-м году люди побежали к Белому дому. А вот в 92-м, 93-м эта кончилась иллюзия. И стало очень страшно, когда КПСС распустили, люди вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением... Да, многие вздохнули. А кто-то пошел и вступил в КПРФ.
Deleted "Скала по имени Новодворская, вечная ей память"
"Нет, нет, и нет, никаких денег. Это действительно точка отсчета. Нуль по Кельвину. Сингулярность"
"Очень жалко Валерию Ильиничну, она потрясающий человек. Можно ее обожать, ненавидеть, злиться, но она была личностью, она была человеком, потрясающим человеком, каких сейчас мало и на каких надо равняться. Вечная ей память".
"Валерия Новодворская совесть России. Ищите свою совесть".
"Как бесконечно жаль Валерию Ильиничну. Какой абсолютно свободный, без наследственно-генетического внутреннего рабства, - пишет Мария, - светлая ей память".
Валерия Ильинична человек была кристальный, наивный, стопроцентный бессребреник. Огромное мужество, эта лихость беззаветная, непоказная храбрость просто на грани потери инстинкта самосохранения. При этом остроумие, широчайшая гуманитарная эрудиция, какая-то детская нежность при этом, доверчивость к людям, которые ей были симпатичны. Все это при ее, совершенно катастрофическом здоровье и полном отсутствии личной жизни.
Oна была абсолютно бескомпромиссна в вопросах чести. Это была для нее главная ценность. Вот все слова, поступки людей, прежде всего, свои собственные, она мерила одним главным мерилом: это соответствует понятиям о чести или нет?
А если нет, если человек, мужчина, конечно, по ее мнению вел себя как трус, как соглашатель, как подлец, он переставал для нее существовать. Она была законченный романтик, рыцарь, такой королевский мушкетер в юбке. При этом человек, абсолютно чистый, прозрачный, как слеза. Ну, конечно, очень масштабный человек, исключительный.
Я людей не прижимаю к сердцу и не обслюнявливаю их, я не всех людей люблю. Но я стараюсь служить людям, в том смысле, что руку подать готова, если они хотят туда, через тернии к звездам, в свободу, готова провести через этот порог. То есть, людей любить необязательно всех, достаточно посвятить их освобождению жизнь, достаточно любить свободу. Вот очень хорошее есть у Камю просто такое эталонное высказывание, что свобода будет каторгой, пока хотя бы один человек на земле остается рабом. Людей надо освобождать. Это не любовь, это не ненависть, это уважение.
- пишет Михаил из Петербурга. Попробовал бы при жизни сказать, а вот сейчас это можно, это какие-то такие точные-точные слова.
"Будет недоставать ее бескомпромиссных оценок", - Сергей из Тюмени пишет.
"Думающий Петербург помнит Валерию Ильиничну и скорбит".
"Женщина масштаба Маргарет Тэтчер, Голды Меир, завидую ей, земля ей пухом". Вячеслав, очень трудно быть такими. Это вы назвали одного, может быть, масштаба, но вот разного качества, разного направления людей. Маргарет Тэтчер была политик, она и била наотмашь, но она и шла на компромиссы. Голда Меир была одной из создательниц государства, героического государства, государства на ровном месте, и которая выдержала испытание вместе со своим государством. Валерия Новодворская как взяла нашу свободу в руки, так вот ее и несла, до самого конца. Вот это ваша свобода, посмотрите: нравится, не нравится? Вот это ваша свобода, вот это ваша свобода, соизмеряйте с ней. Вот то, что она всегда нам несла.
Deleted Одна история о том, как она угоняла самолет.
Она поехала на съезд Демократического союза. Это были, наверное, 90-е ранние совсем, можно сказать, что конец 80-х годов. И они поехали с кем-то из соратников в Киев на съезд Демсоюза.
И их по дороге еще предупредил какой-то дедок в этой самой шляпе, что, мол, москали, вас пасут. Это я цитирую.
А потом, когда они приехали, их взяли на вокзале и повезли в аэропорт со словами "сейчас вы у нас отсюда улетите".
А дальше, - говорит, - на аэродроме стоит самолет на всех парах. Нас поднимают по трапу, и тут, - говорит, - я с гиеньей улыбкой сказала: ну, сейчас самолет взлетит, а я его разгерметизирую.
Когда я это услышала, мне стало дурно. Я говорю: Лер, а люди? Она говорит: подожди. Я начинаю ходить по самолету и раскручивать всякие гайки, которые мне попадаются на глаза. Из публики выходит старушка и говорит: деточка, не останавливай самолет, мне на похороны надо. Я ей говорю: бабушка, мы все успеем на похороны. Гэбэшники говорят: вы этого не сделаете. Я им говорю: позвоните своему начальству, оно подтвердит. Начальство подтвердило. Тут из кабины выходит летчик: слушайте, а что здесь вообще происходит?
Где ваши билеты? Она ему говорит: нет у нас билетов, зайцы мы. Летчик возвращается в кабину, выходит в плаще и с дипломатом и говорит: знаете что? Играйтесь тут сами, я не полечу. После чего Валерия Ильинична сурово говорит гэбэшнику, гэбульничку, как она их называла: ну что? Может, вы сами поведете? Вы какое-нибудь транспортное средство водить умеете?
Да, "Москвич", - растерянно сказал он ей.
В 19 лет, 5 декабря 1969 года в Кремле, во Дворце съездов она бросила с балкона листовки "Долой Советскую власть" протестуя против ввода войск в Чехословакию.
С этого момента каждый день ее жизни борьба с коммунистическим режимом СССР, империализмом и фашизмом в России.
