Свобода боли. (Любовь женщины 35)

Мы слишком материальны. Мы не часто навещаем своих пожилых бабушек и дедушек, не говоря уже о других пожилых родственниках и не говоря о иных людях (от 60 лет). Что же может нас заставить общаться долго и душевно с человеком значительно старше? Какое-то дело? Опыт на грани Фантастики? Секс за гранью невежества? Личные накопления завещанные нам? Недвижимость? Или возможность продать старый персидский ковёр после перевозки бабушки в дом престарелых? Как-то я описывал своё прошлое, о моём романе с дамой более, чем на 10 лет старше меня, но это было лишь около 50, и это была любовь... Или... страсть? Этого мне уже не понять, когда зашёл так далеко.
В свои тридцать с небольшим, мне пришлось искать хорошего диспетчера на домашнем телефоне для приёма входящих звонков связанных с диверсификацией величин и для невидимой борьбы с конкурентами. Хоть тема была достаточно простая и не требовала гигантских знаний, и даже знаний происходящего, всё же человечек на телефоне должен был бы быть грамотный и не лентяй. А то вся зарплата, которую я буду платить, пойдёт в холостую, и, фирма не получит того эффекта на который рассчитывает. Желающих было навалом, но найти нужного человека было сложно.

Один из свежих партнёров, который представлялся служителем церкви из Армении брал у нас заказы, и, для удобного взаимодействия дал нам телефон секретаря в Москве. Секретарём была очень, на мой взгляд, интеллектуальная дама, с поставленным голосом, чёткой дикцией и большой рассудительностью, она умела ловко лепить отмазки по поводу разных вопросов. Когда случайно я выяснил, что Инна Семёновна, так её звали, работает на дому, то подумал, - не плохо было бы завербовать себе такую секретаршу.
И спустя несколько дней её начальник, - наш свежий партнёр из армении киданул нас на наши заказы и был таков. В то время многие так себя вели. Но в этом случае это оказался рецидивист, который киданул нас на немного, а лишь "по пути", в основном он обул какую-то фабрику и какой-то магазин. Все, конечно заявили куда следует, кроме нас, и дальнейшая судьба этого "прекрасного" партнёра из армении мне была не интересна. Однако он оставил мне свой контакт с надомной секретаршей Инной Семёновной, которая была в курсе происходящего в те дни, но до последнего момента не понимала, что работала на кидалу. Он, кстати, и зарплату ей не заплатил. В силу того, что хорошие надомные секретари на дорогах не валяются, я решил предложить Инне Семёновне работать со мной. Надо сказать, что первые месяцы нашего сотрудничества показали, что она очень справляется. Та функция по обеспечению дезориентации конкурентов возложенная на Инну Семёновну была с успехом внедрена в жизнь, и, фирма начала получать дополнительные прибыли. Меня очень устраивал этот союз, и, я часто в течении дня звонил просто поболтать о том о сём. Ведь она была очень приятным собеседником, с конкретным мнением, огромным кругозором, и крепким мышлением, не смотря на то, что ей приближалось к 70 лет.
Она рассказала мне многое о прошлом своём и о прошлом страны, от неё постепенно общаясь я узнавал о культуре стран и разных эпох, - мне становилось всё интересней общаться и узнавать лишь то, что многим бы показалось бесполезным, но я находил эту информацию в этическом смысле очень применимой. Позже я узнал, что у Инны Семёновны почти нет возможности видеть, и был ещё больше поражён её самообладанием и борьбой за жизнь, если только это можно так назвать. Тогда мне было чуть больше 30ти, и, и мне казалось, что я умён и находчив, однако те знания, и тот размах духовности, которые в результате бесед я получал от своей надомной семидесятилетней бодрой секретарши, по сути делали меня постепенно другим человеком. Я ловил себя на мысли, что стал меньше бухать и почти перестал материться. В голове вместо привычного сленга начали копошиться какие-то благородные мысли. В одной из бесед я узнал, что Инна Семёновна раньше работала на технических научных руководящих должностях, и что она имеет склонность к точному и материальному, но, при этом, в тот период жизни, при нашем общении в ней проснулось желание узнать, что-то новое из области метафизики. Понимая, что она по причине плохого зрения не сможет сама ни чего из мною предложенного почитать, я стал выкраивать из рабочего дня иногда часик иногда два, и, по телефону читал ей те книги, которые ей были интересны. Мы даже дочитались до Рерихов и до Лазарева.

Шли годы. И шли эти годы как-то незаметно. У меня была своя личная жизнь, и, я охотно делился рассказами о себе и своих пассиях с Инной Семёновной. Многие люди считая себя самодостаточными или максималистами могут не совсем понять меня, ведь я тоже когда-то думал о себе с большущего высока. Но в ответ на мои рассказы о себе, она давала мне потрясные комментарии, а то и просто уникальные советы. В этих советах было довольно мудрости хитрости и благородства. Не уверен, что в ближайшем будущем я смог бы найти столь плодотворные диалоги, да и вообще, такой вид человека, - последняя реальная интеллигенция России. Думаю их больше нет и это огромная потеря для Русских, да и для Россиян тоже.
На момент нашего знакомства У Инны Семёновны давно умер муж, а, она терпеливо жила. На моих глазах её покидали интересные и очень дорогие люди. Одни просто переставали навещать, другие уходили из жизни, - таких было больше. Прошло более шести лет нашего общения, и, она стала, практически родственником, мне. Однажды она вышла в магазин и оказалась в больнице с переломом бедра. Надо сказать, что она не была одинокой. Её сын и другие родственники хорошо за ней ухаживали и поместили в хорошую клинику для операции.
Но мы оба понимали, что это конец гуляниям по любому. Вскоре умер последний из её бывших ухажёров. Он был бойкий пожилой юрист, который подписал договор предоставления ренты на квартиру с одной фирмой недвижимости. Он никогда не жаловался на здоровье, но почему-то скоропостижно скончался. На его похоронах были только представители фирмы и Инна Семёновна. Подлые пройдохи сделали своё дело.
Остались только она, я и наша телефонная связь. К тому времени наши отношения стали совсем открыты и ещё более возвышены и интеллигентны. Мы часто ссорились из за разного отношения к какому-либо факту или просто из за различиях в знаниях. Она была упряма как чёрт, и, бойко отстаивала свою правоту. Но правда бывает относительной, и, те вещи которые я знал наверняка мне приходилось оспаривать с раздражением из за её упрямства и дерзости не погодам. Дерзость, которая бывает не у 70летних, а у молоденьких девушек в период рассвета.
Она с той же дерзостью, упорно боролась с возрастными изменениями, - решала ребусы и головоломки, читала по памяти стихи и разгадывала кроссворды. Она не хотела, что бы люди видели и помнили её беспомощной и в беспамятстве. Но жизнь забирала своё как бы постепенно подкрадываясь со спины. Зрение совсем начинало отказывать. Ноги тоже. Из наших многолетних разговоров я понимал, что она человек принципов и человек веры и верности. Я точно знал, что эта женщина прожила всю жизнь с одним единственным мужчиной, и, хранила верность ему даже после его смерти.
Но мне было не ясно, как назвать наши продолжительные отношения, ведь, если бы это не случилось со мной, то я бы даже не смог бы поверить, что так бывает. Не смотря на то, что профессиональные услуги Инны Семёновны мне и нашей фирме были уже не нужны, я, как то по своему хранил ей верность, не ставя её в известность о том, что она не нужна, я продолжал имитировать работу с ней, и, продолжал звонить почти каждый день. Я видел, как она постепенно теряла силы, но при этом, ни на минуту не проявляла слабость, ни в беседах с родственниками ни со мной. Наши ссоры из за её принципиальности и упрямства стали происходить всё чаще. Я совершенно не хотел видеть как "на моих глазах" она будет всё более и более угасать, но потом, теряясь, будет бороться за свой имидж, и, потом, совсем уйдёт, я, понимал, что НЕ СМОГУ ПЕРЕНЕСТИ ЭТУ БОЛЬ.
И тогда мне пришлось в очередной наш диалог выбрать, наиболее удачный по силе момент дискуссии, которая переросла в спор и Инна Семёновна начала задевать меня всё сильнее, и в самый разгар, мне пришлось сделать вид, что очень сильно обижен, и сделать то, что не делал ни когда, - бросить трубку. И больше ни когда не звонить.
Простите меня.


(С тех пор прошло 10 лет).

Было изменено: 12:50 11/09/2016.

Было изменено: 8:17 12/09/2016.