Готовый муками искупить позорное дело...

.. Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы
при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в
погребах запечатанные меды их.
Перенимают черт знает какие
бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет
говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом
рынке.
Милость чужого короля, да и не короля, а поскудная милость
польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже
для них всякого братства.
Но у последнего подлюки, каков он ни
есть, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в
поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства.
И
проснется оно когда нибудь, и ударится он, горемычный, об полы, руками
схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый
муками искупить позорное дело