Жара плыла

Вот катим мы с гирлой по броду....
Стоп, я же хотел написать о любви.... Здесь нужны совершенно другие слова.
Жаркий летний вечер. Жара удушливым маревом плывёт по улицам города, плавя асфальт и заставляя людей снимать с себя последние одежды. Потоки горячего воздуха медленно поднимаются верх, заставляя картину бытия причудливо колебаться...
Я иду по тротуару, бережно поддерживая по локоток весьма изящную даму, и говорю ей о поэтах серебрянного века, об их безбожии и многодневных кутежах, прерываемых лишь вспышками творческого куража... Мне совершенно не хочется об этом говорить, мне тупо хочется ибаццо и именно с этой дамой. У меня даже в штанах уже всё болит и ноет. Но условия игры таковы, что приходится соблюдать ритуал. И с блеском вдохновения в глазах я несу эту пургу, стараясь доказать своей даме, что она хороша не только телом, но и душой, помыслами и поступками...
Где-то впереди послышались хриплые стоны. Из-за жары все окна открыты настежь, поэтому определить, откуда именно они доносились, было затруднительно. Мы шли дальше, звуки усиливались. Казалось, кто-то кого-то душит, борьба идёт насмерть. Я уже достал телефон и хотел позвонить в полицию, но дама меня остановила:
- Это совсем не то, о чём ты подумал.
- А что же это?
Возле окна стояла скамейка.
- Давай посидим - сказала мне она.

-А это не борьба, это мелодия любви.
Хрипы становились сильнее и сильнее, уже переходя в стоны и громкое сопение. Вскоре в эту симфонию влилась партия диванных пружин. Мы сидели на скамейке возле открытого окна, я обнимал её за плечи и сильно прижимал к себе. Она уткнулась лицом в мою грудь и жарко дышала. Её рука медленно двигалась по моим джинсам.
Наконец стоны в окне достигли апогея, слившись в один сплошной вой, и резко оборвались...
- Убили? - предположил я.
- Кончили - ответила она. Потом мечтательно добавила:
- Видимо, это и есть тот самый мужик, под которым даже бревно шевелится..
- Зачем нам такой мужик? Ведь ты же не бревно?
- Нет, конечно - сказала она. Потом добавила: - пошли ко мне, это рядом.