Тяготы домохозяйства 5

Директор школы был человеком очень воспитанным и интеллигентным. Когда Ольга Прокофьевна пришла к нему в кабинет и предложила перед началом разговора чаю, он, естественно, согласился. Набекрень ловко выудила из рукава двухлитровый термос, из внутреннего кармана достала фарфоровые кружки и наполнила их душистым горячим напитком...

Присаживайтесь, предложила она ему и, заложив руки за спину, начала расхаживать по кабинету. Она то и дело поправляла пальцем неровно висевшие картины, выставила на одну линию кубки и подсыпала корм в клетку попугаю.

Директор от неожиданности присел в гостевое кресло, а когда вспомнил о том, что нужно было сесть в другое, там уже сидела Ольга Прокофьевна и перекладывала его бумаги в алфавитном порядке.

Слушаю вас, обратилась Набекрень к мужчине и отпила из кружки.

Видите ли, Платон отстающий ученик. Он совершенно нецелеустремленный, ленивый, безынициативный. Мы готовы терпеть лентяев и двоечников, но сегодня он стал участником драки! Даже хуже — он её начал!

Ну вот, а вы говорите «безынициативный»!

Директор замялся, но потом продолжил:

Нужно что-то решать!

Согласна! сказала Набекрень и так грохнула ладонью по столу, что директор подскочил вместе со стулом.

Видите ли, мялся мужчина, обычно мы решаем все дела с его отцом…

А вы представьте, что его отец — я. Двадцать третьего февраля мне дарят подарки чаще, чем восьмого марта.

Дело не в этом, ёрзал на стуле директор, обычно его отец оставлял для школы некоторое пожертвование, и мы с учителями закрывали глаза...

Тогда я помогу вам их открыть.

Что вы предлагаете?

Мне нужно подумать…

Хорошо, улыбнулся директор.

В одиночестве, посмотрела на него исподлобья Набекрень.

Ах да, прошу прощения, мужчина откланялся и вышел из кабинета.

Директор сидел в приемной рядом с секретарём около часа, пока не послышался храп, который вызвал тряску шесть баллов по шкале Рихтера.

Мужчина полчаса осторожно стучался в свою дверь, пока Ольга Прокофьевна не проснулась и не разрешила ему войти.

Я сделаю пожертвование, сказала, наконец, Набекрень, на чьём лбу отпечатался целый атлас, на котором она уснула.

Прекрасно! расцвёл директор и протянул ладонь.

Набекрень положила в неё связку коллекционное издание всех томов «Война и мир», которое пришпилило мужчину к полу.

Остальную часть своей библиотеки я пришлю в течение недели. Пожертвование щедрое, но ради детей я готова пойти на любые жертвы, с этими словами она вышла из кабинета и закрыла его на ключ, оставив ошеломлённого директора внутри.

У начала лестницы Ольгу Прокофьевну догнал отец побитого ребенка.

Ещё раз ваш щенок тронет моего сына, я ему уши надеру, ткнул пальцем в грудь Набекрень папаша, который был высок и плечист.

Идея с ушами понравилась женщине. Именно так — за ухо — она и тащила мужчину на четвёртый этаж, а потом ещё ходила по кабинетам, разыскивая школьного психолога, у которого собрались участники драки. Психолог молодая выпускница педагогического университета — уже два часа при помощи проективной методики пыталась выяснить обстоятельства случившегося и найти корень проблемы.

Ольга Прокофьевна, зайдя в кабинет, молча вытащила из штанов армейский ремень и, хлестнув бляхой, точно хлыстом, расширила кабинет на тридцать сантиметров, сместив одну из перегородок. У всех присутствующих резко зачесался зад и прорезалась речь. Даже психолог и отец одноклассника Платона сознались в нескольких грехах.

Оказалось, что над Платоном издевались одноклассники за то, что мальчик был нелюдим и молчалив. Он долго терпел, но сегодня была затронута тема родителей святая для любого ребёнка. В ответ на оскорбления чести матери Платон выбил зуб обидчику книжкой Жюля Верна, которую теперь везде таскал с собой.

Вот видите! Он дрался нечестно, бил Жюлем Верном! пропищал мужчина, чьё ухо до сих пор было зажато между двумя пальцами Набекрень.

Скажите спасибо, что я не дала ему Толкина! сказала Набекрень.

Да как вы смеете! закричал отец.

Это не методы! завопила психолог.

Он меня ещё за руку укусил! орал побитый одноклассник.

Значит так! рявкнула Набекрень и щелкнула ремнём в воздухе, чудом не пробив в пространстве чёрную дыру. Тишина возникла словно в вакууме. — Отныне вы — лучшие друзья! сказала она, глядя на двух мальчишек.

Отец одноклассника хотел было воспротивиться, но Набекрень чуть сильней сжала пальцы и тот окончательно сдался, слегка взвизгнув.

Защищаете друг друга и помогаете во всём, а если я узнаю, что кто-то кого-то предал, я… она щелкнула ремнём в последний раз, и тектонические плиты земли немного сдвинулись.

Все были согласны с доводами, особенно психолог, попросившая у Ольги Прокофьевны подарить ей ремень — на случай сложных ситуаций в будущем.

***
Дома Набекрень застала крутившегося у зеркала Пашу. Мужчина благоухал хорошим парфюмом, он чистил зубы и делал укладку. Завидев домработницу, он так сильно занервничал, что пришлось выжать на себя ещё половину баллончика дезодоранта и сменить трусы.

А вы разве не у Кати на работе? спросил Паша заплетающимся языком.

Там я уже навела порядок. Теперь вот думаю помочь вам, вы же на службу собираетесь?

Да-да, на неё. Спасибо, но мне ваша помощь не потребуется, займитесь лучше….

Он посмотрел на своё отражение в зеркально чистых полах, затем зашёл в сверкающую ванную, где не было ни одного жёлтого пятна, обошёл все убранные комнаты и открыл забитый до предела холодильник.

Сделайте мне кофе, сегодня мне понадобится много энергии — встречаюсь с инвестором, улыбнулся фальшиво Паша.

Набекрень откланялась и отправилась на кухню варить кофе, а Паша в этот момент прошмыгнул на улицу, где его уже ждало такси.

Машина отвезла его в другой конец города. Расплатившись, Паша вышел из авто и подошёл к двери большого трёхэтажного дома с колоннами, из окон которого лилась романтичная музыка и пахло развратными перспективами.

Он позвонил в звонок и из глубины дома послышалось звонкое женское: «Уже иду!».

Паша проверил дыхание, поправил галстук, пригладил волосы пятернёй и тут услышал позади себя голос, от которого его дезодорант снова потерял всё своё действие, а трусы потребовали очередной замены: «Ваш кофе».

Паша не хотел оборачиваться. Он думал, вернее, он надеялся, что это ему показалось, что он просто уже привык к голосу Набекрень и на самом деле никого сзади нет, но голос прозвучал снова:

Пейте осторожно, он ещё горячий.

Паша обернулся и дрожащими руками принял кружку из рук Ольги Прокофьевны. Он поднёс её ко рту, вибрирующий фарфор бил по передним зубам, а кофе больно обжигал язык и грудь, на которую выливался.

Я там зверобойчика добавила, для бодрости, расплылась в улыбке Ольга Прокофьевна, нравится?

Паша кивнул. В этот момент сзади него распахнулась дверь. В проёме стояла полуобнаженная девица лет двадцати.

Дорогой! А ты чего так рано? Я ждала тебя через полчаса, обратилась девушка к спине Павла.

Тот, не оборачиваясь, ответил:

Извините, я, кажется, ошибся домом.

Что ты такое говоришь!

Он же сказал — ошибся домом, что не ясно? спросила Ольга Прокофьевна, которую девушка сначала приняла за мусоровоз.

Извините, испугалась девица и тотчас захлопнула дверь.

Вас подвезти? спросила Набекрень у Павла.

Вы на машине? еле слышно спросил мужчина.

Нет, я на своих двух, но не переживайте, хожу быстро.

Тогда, если можно, к дому. Инвестор, кажется заболел, раз дал мне не тот адрес, мужчина был бледным как луна, которая уже вышла на небосклон.

Легко! К тому же ваша жена уже дома, она будет рада, что вы рано закончили. А ещё вы сможете отоспаться и набраться сил перед завтрашней пробежкой! искренне улыбалась Ольга Прокофьевна.

Угу, кивнул Паша и был взят под мышку.

По пути домой он твёрдо решил избавиться от своей новой домработницы, которая уже стала проблемой всей его жизни.

Продолжение следует...

Александр Райн