Мне не везло. История из жеских уст.....

Но я настолько свыкся с этим, что уже вроде бы и не замечал. Не замечал отсутствия тех, кого окружающие называют "друзьями"; не замечал этих созданий, сдавливающих твой кошелек, как и твое же горло (их называют "девушками"); не замечал того, что преподы злорадно улыбаются и как-то странно косятся в мою сторону.
Не замечал. Но знал.
На что была похожа моя жизнь?.. Не знаю. Наверное, на смятый пакетик из-под кофе. Содержимого нет, упаковочка осталась, но уже в мусорке. Я знал это. Но не замечал. Потому что понял, что проще в этом мире живется дуракам. Вот и пытался строить из себя дурака, хотя не ощущал себя таковым. Может быть, настоящий дурак никогда не признает факт отсутствия своего интеллекта... Но мне просто не везло. Вот и все. Я ходил, тянул улыбку, смотрел на прохожих и думал о том, как это все тошно и глупо. И продолжал улыбаться. Черт побери, жизнь моя, может, и пакетик из-под кофе, но мир мой был настоящей блевотиной.
Но я продолжал улыбаться. А что еще делать?..
Я ничем не отличался от всех. Разве что, может быть, тем, что мне не везло. Я был настоящим неудачником. Хотя нет, наверное, меня все же отличало то, что даже при всех своих невезениях я продолжал тянуть эту пустую улыбку, скрывая за ней все настоящее.. скрывая истинного себя, скрывая, оберегая... Я, настоящий, был словно вкусной конфеткой, чьим-то бесценным подарком, оставленным маленьким заботливым ребенком "на потом", на лучшие времена, когда станет совсем плохо и захочется капельки позитива... и ты заглядываешь в угол старого комода а там Я... так бережно припрятанный... и становится тепло на душе, а на лице появляется улыбка. Но я был спрятан глубоко. И ждал тех самых, заветных, лучших времен.
"Не грусти". Они говорили это мне. Мои "лучшие времена". Но других более интересных занятий я себе не находил. Однажды радоваться надоело. Потому что невозможно жить, постоянно цепляясь за какие-то мелочи, пытаясь за тонкую нить достать что-то большое. В конце концов терпение каждого подходит к концу. И потом понимаешь, что смысла НЕТ. Тогда возникают кризисы. Которые порой длятся годами... но кризисы - это пусть к самопознанию. Ведь если ты чего-то не понимаешь, возникает желание понять. И это снова толкает нас на поиски чего-то. Или же наоборот тянет вниз... И ты снова понимаешь, что ни в чем нет смысла. Даже в самопознании. Смысла нет НИГДЕ. Но тянет всех... Это неизбежность. И только те, кто находят в себе силы, идут наверх. А там снова то же самое, то же самое...
Инициация. Экзамен.
Но, черт, я старался улыбаться. Честно.
Я, типа, дал себе слово. Угу, слово. Буду улыбаться и делать вид, что все хорошо. Думал, дуракам проще. Дурак я был, что так думал. Сложно быть дураком. Но кому сейчас легко?..
Понимал я, что слова и разговоры лишь сотрясание воздуха. Даже уже в этом не видел смысла. Вообще не помню, когда я в последний раз видел смысл. Так вот... Вот пришел даже к логической мысли молчать. И что?.. Ждать чего-то?.. Чего?.. В молчании тоже не было смысла.
В трудные минуты я утешал себя тем, что я могу все это прекратить в любой момент. Становилось приятно, что я еще хоть что-то могу в этом мире. В этом странном мире со странными существами, которые зовутся "люди". Спросите, чем странные? Странность это такое аморфное существо, которое поселяется у нас в разуме в той форме и в том виде, котором ему (ну, или ей, тут уж не угадать) более всего комфортно в данный момент. И у каждого есть своя странность. Свое понятие этого существа. И люди тоже странные. В моем странное мире люди странны тем... да вот, хотя бы взять в пример то, что вроде бы есть у них голова... а впечатление складывается такое, словно её нет.
Для меня люди хоть и были странными, порой они казались мне пустыми, но я знал, что рассказы про другие миры не шутки. Потому что каждый человек это целый мир. И вот эти миры сходятся. Столкновение миров! Они заключают друг друга в объятья и поглощают друг друга, становятся одним целым, а потом... ну, а потом, бывает, приходится расставаться. Разрываться, вот. Даже не расставаться. Потому что если миры соединились в одно целое, как две маленькие картинки одного большого пазла, то разрывание обычно болезненно. На мою же картинку словно натянули брезентовый мешок. Я не подпускал других к себе. Хоть и улыбался.
Иногда даже ненавидел свою улыбку.
Особенно по утрам.
Вставал, смотрел в зеркало и скалился самому себе. Типа, пытался улыбаться. Минут 5 видел только зубы. Потом мышцы приходили в себя и изображали нечто грустное, но благодаря этому грустному мое лицо приобретало хоть какой-то улыбающийся вид.
А потом появилось нечто волшебное, благодаря чему улыбка моя стала более искренней и благосклонной к тому, чтобы мелькать на моем лице все чаще. У этого волшебного существа были иссиня черные волосы и бледное личико, на котором так выделялось главное оружие огромные черные глаза.
Стоило ей улыбнуться, как сразу же появлялась и моя улыбка. Интересно и забавно получалось. Пока я не понял, что улыбка её всего лишь привычный жест.
Биться в это черное стекло не было сил, они куда-то делись в тот самый момент, когда я увидел отражение этой замечательной девушки за моей спиной в зеркале. Позже я сделал последний рывок, задал вопрос в лоб, что называется, "почему она так холодна" и... с противным звуком впечатался в холод стекла. Не разбил его, нет. Впечатался и, обессиленный в который раз и пораженный, сполз вниз, чувствуя себя при этом ничтожеством.
А потом я улыбнулся.
Вернулась моя старая знакомая грустная улыбка.
И я снова в который раз понял, что я неудачник.
Ну и ладно, подумал я, неудачник, значит неудачник, мне и неудачником неплохо живется.
Я встал, отряхнул одежду и вздохнул. На лице появилось выражение блаженной утонченности и меланхоличного спокойствия. Потому что вот только что что-то меня потянуло вниз, я не прошел инициацию, но зато я шел. Я нашел в себе силы встать, хотя бы встать, подняться, и идти дальше. Внизу, но идти.
Я продолжал свое путешествие по миру. И пусть мой мир заключался всего в нескольких кварталах и одном дурацком учебном заведении, мои ноги с каким-то безумным упрямством вытаптывали в этой блевотине свои дороги в никуда.
Пока не появился Он.
Тогда я замер.

***

- Не дви-гай-ся. Произнес по слогам кто-то за моей спиной, и я почувствовал, как что-то твердое уперлось в мой затылок. Весело, подумал я, поняв, что это.
- Замри... - прошептал тот же голос. Я только открыл рот, чтобы сказать что-то, не знаю что, просто надо было хоть как-то отреагировать на эту ситуацию, как холодная рука сжала мое плечо.
- И ничего не говори, - прозвучало, как приказ. Та же рука скользнула по моей шее и прижалась ко рту, тем самым заставив меня замолчать.
Я вздохнул и улыбнулся, как того позволила мне рука. Мой юмор давно стал черным, на вопросы "что вы об этом думаете" в ответ я всегда смеялся, когда видел девушек, на лице появлялась ухмылка, а знакомые меня ненавидели за странное настроение и отношение к жизни. Какая у меня, черт побери, забавная жизнь!
- Улыбаешься? - Прошептал мне на ухо мой участливый собеседник, мой будущий убийца, как я на то надеялся. Я улыбнулся еще шире и кивнул головой.
- Я тоже...
Он перепрыгнул через скамейку и оказался передом мной. Я уставился на него во все глаза.
- Что? Забавно получилось? Произнес он, поглаживая свой револьвер. В его глазах танцевали какие-то безумные искорки флирта, улыбка казалась какой-то детской, но опасной.
- Кто Вы? наконец произнес я и не узнал собственный голос. Он прозвучал... просто странно. И неважно, как именно странно в данный момент.
- Идем в кафе. Я голоден. Сказал он, проигнорировав мой вопрос. Я так и не понял, был ли этот игнор специальным, или парень действительно не расслышал меня, что вряд ли. Я впал в какой-то ступор, но всего на мгновение, потому что в следующий момент мой собеседник схватил меня за руку, а потом помню только мелькающие рядом витрины киосков, мрачный дворик, осыпающиеся листья и, собственно, входную дверь кафе.
Он по-хозяйски открыл дверь ногой и втащил меня за собой в тепло и уют подвального помещения. Мы прошли по коридору и зашли в совершенно темную комнату. Сначала я насторожился, потом пожал плечами и улыбнулся. Как все интересно происходило.
Мой спутник остановился на миг. Я замер на опасно интимном расстоянии от него (40 см, кажется, когда-то в детстве прочитал в книжке) в равнодушном ожидании. Он прошел вперед, в темноту, наклонился, нащупал рукой выключатель, как я понял по звуку, и в следующий момент комнату залил томный красновато-коричневый свет 3-ех маленьких лампочек на потолке. Я увидел несколько маленьких кожаных диванов словно через объектив своего фотоаппарата, на котором я почти всегда выставляю режим сепии.
- Садись, - скомандовал парень и указал рукой на один из диванов. Я повиновался, причем совершенно без каких-либо мыслей. В голове было так забавно пусто!.. Мне тогда было наплевать на то, что я не знаю, кто этот странный, но интересный молодой человек (на вид ему года 23) с немного детским, от природы женским лицом.
"Ну и что?" - подумал наконец я. Да-да, я подумал. Но потом сразу же расслабился, уселся поудобнее, даже почти лег и стал рассматривать это помещение. Странно, здесь комфортно и как-то по-домашнему, неплохое music-caf, и чего я раньше не заходил сюда?
Только сейчас я понял, что парень куда-то делся. Ну и ладно, вновь пофигистски подумал я и стал улыбаться. Наверное, со мной было не все в порядке.
Он действительно проголодался. Я не успевал следить за тем, как он поглощает еду. Да, он был жутко голоден, но при этом все его движения были выверенными и аристократичными. Мы сидели, погруженные в полумрак и идеальную тишину, нарушаемую только характерным звоном столовых приборов. Я помешивал свой кофе и, как завороженный, не отрывая взгляда от своего спутника, наблюдал за ним. Я думал о том, что все это странно. Черт, все было странно. ВСЕ это странно. Совсем все. Но в тот момент странным все еще оставалась сама ситуация. Мне было интересно и любопытно, мне хотелось задать ему много вопросов, но вместо этого я с холодным равнодушием механически мешал уже давно растворившийся сахар в полуостывшем кофе и сквозь пелену мыслей смотрел на существо напротив.
Он молча дожевал свой гарнир, закрыл глаза, на минуту застыл, вздохнул и изысканно поднес к губам белую, в тон его лица, салфеточку.
- Жизнь хороша, - наконец произнес он, небрежным жестом схватив бокал с вином за тонкую ножку, - Хотя понимаешь это чаще всего только в тот момент, когда в затылок тебе упирается дуло огнестрельного оружия, и ты делаешь последний, такой сладкий вдох этого холодного, жесткого, но такого нужного воздуха. И начинаешь ценить даже его. Жаль, это происходит в последний момент твоей никчемной жизни.
Он замолчал, испытующе посмотрев на меня. Я выдержал его взгляд, ответив такой же прохладой, затем он отвернулся, испил вина и продолжил уже не таким заговорщицким тоном, давая понять, что ему на все плевать:
- О чем ты думал в тот момент? он поднял на меня свои глаза, я отметил про себя, что он красится.
- Ни о чем, - ответил я.
Он подумал некоторое время.
- Да. Второй вариант пустота.
- Кто ты? перебил его я. Все, достало. Мне было интересно.
Он улыбнулся, сверкнув жемчужно-белыми зубами. Улыбка получилась хищной, что меня и насторожило. Кажется, у парня в планах было что-то интересное и развлекательное.
Он покрутил в руках револьвер.
- Ага?
Я не нашелся что ответить. Ага, подумал я и загрустил. А черт его знает, почему загрустил. Грусть порой наваливалась на меня совершенно непонятно по каким причинам, даже без причин вроде, а все равно наваливалась. И в такие странные моменты, что я не понимал её. Она была частью меня, той частью, которая, наверное, и требует познания. Самопознание, о котором я уже говорил. Вот и сейчас мне просто стало грустно. Как в тот раз, когда мы пошли с приятелями выпить пива да покурить травки, развлечься, отвлечься от проблем, забыться, уйти. Выпили. Покурили. И меня унесло мое депрессивное настроение. Спрашивается: по-че-му. Да ладно. Черт с ним. Главное, что я продолжал улыбаться, как идиот. Потому что сидишь, смотришь на эти улыбающиеся лица и тебя тошнит... тошнит от их улыбок... Но это сначала. Сначала тебя тошнит, а потом хочется поубивать их всех. Поотрывать головы, повырезать глаза, вырвать языки, только бы не видеть эти тупые улыбки. Но, черт, понимаешь, что им ничего не нужно на самом деле. По сути ничего. Ценности?.. Какие ценности? Они даже не попытались найти смысл... Получается, только одолжение делаешь им. Потом и сам начинаешь улыбаться. Как-то так тихо, незаметно... А потом улыбка перерастает в истерический смех. Потому что все ерунда! Ерунда! Одна большая ерунда!..
- А ты мне нравишься.
Я уставился на него во все глаза. Он же смотрел на меня с какой-то издевкой, при этом раздевая меня своими синими глазами догола. Мне даже стало неловко, я почувствовал себя так, словно меня голого выставили на всеобщее обозрение в витрину какого-то крутого супермаркета. На открытие. Сюрприз!..
- Да-да, - повторил он, видя мое изумление. Я действительно продолжал смотреть на него, как баран на новые ворота.
"Не сойти с ума, не сойти с ума, нет, я не ведусь! - думал я, - Главное сохранять здравый смысл!" На моем лице отразилось новое выражение. Выражение какого-то глупого безумия. Я поднес руку ко рту и стал нервно теребить пирсинг в губе. "В такие моменты главное не сдаваться, сохранять спокойствие и отдавать отчет, а потом можно снова сесть и улыбаться, пуская при этом слюни".
Он пристально посмотрел на меня с каким-то чудным интересом. Я, кажется, покраснел.
- Брось краснеть, парень. По твоему лицу видно, что жизнь твоя похожа на пакетик от кофе, а мир - на настоящую блевотину.
Я замер. Насторожился. Впал в ступор, снова уставился на него, как полный болван.
- Кто... ты?.. прошептал я и вжался в диван.
Он разочарованно зацокал языком.
- Ну, сколько мне еще показывать тебе мою славную игрушку, чтоб напомнить?
Я от ужаса даже пошевелил ушами.
- Зачем я тебе? Что тебе от меня нужно? Мне почему-то уже не хотелось улыбаться. Он был опасен, я понял это, но продолжал вести себя, как последний... придурок.
- Но-но... Не так много вопросов. К чему вообще вопросы?.. Незачем так волноваться, сидел себе тихо-мирно, пил свой кофе, кстати, он давно остыл, надо бы тебе чего покрепче заказать, официантка! он демонстративно щелкнул пальцами и наше уединение и идиллию нарушила вошедшая девушка с беджиком, на котором было написано её имя.
- Виски, мадемуазель. Молодому человеку нужно прибодриться. Или же Вы предпочитаете мартини? А может, как настоящие декаденты, выпьем абсента? он развернулся ко мне, и я увидел в его глазах недобрые искорки. В какой-то миг мне даже показалось, что я заметил странный красный блеск.
- Ч-чай, - хотел было вымолвить я, но произнес только что-то вроде "Ча-ча". И сразу вспомнил картинку своего знакомого, "Заза (брат Чачи)". Что за глупые мысли полезли мне в голову!!!
Должен признаться, я разволновался.
- Ни Зазы, ни Чачи здесь нет. Виски, милочка. Остановимся на этом...
Он достал портсигар и вальяжно закурил тонкую, изящную сигаретку.
Воцарилась гробовая тишина. Мне стало даже неловко.
- Чего ты ждешь от меня? выдавил я.
- Расслабься, - сказал он повелительным тоном.
Я даже не знал, как его зовут! Но повиновался без единой задней мысли. Я даже и не думал о том, чтобы как-то запротестовать. Кажется, я был готов на все. Если бы он предложил мне сейчас ночь любви или совместный полет с 16-того этажа дома, взявшись за руки, я бы не отказался и без сомнений последовал за ним хоть на край света. Хотя бы ради того, чтоб подержать его за руку.
Дожились, подумал я, уже возбуждаюсь при виде незнакомых парней, которые просто умеют эффектно знакомиться. В какой-то момент я даже подумал, что он блефует, а потом пристально посмотрел на него... и понял, что это не так. Его движения не были лживыми. Ни в едином жесте не было фальши.
- Ночь любви?.. переспросил он и посмотрел на меня своими лукавыми глазками.
Все, звиздец. Я попал.
Я готов был провалиться сквозь землю от этой его фразы...
- Ладно-ладно, расслабься, повторяю в который раз... Сейчас придут мои друзья, мы пообщаемся и повеселимся. Ничего больше. Мне нужен был собеседник, я выбрал тебя.
С коридора донеслись тяжелые шаги. Я был готов ко всему, причем самому худшему. Я всегда предпочитал готовиться к худшему, дабы в этом худшем варианте не разочароваться. Ведь я же был готов к нему, правильно?.. А если получится лучше, я только порадуюсь. Если еще не забыл, как это делается.
- Привет! произнесло вошедшее существо. Оно было такое хрупкое и худощавое, что я не поверил своим глазам. Самое забавное то, что я даже не смог определить какого оно полу! Маленькое, изящное, с длинными, вьющимися каштановыми волосами и с прекрасными черными глазками.
- А! Здравствуй, любимый! произнес мой лже-убийца, и я понял, что вошедшее создание парень. Он тяжело прошагал по направлению к нам. Ну и обувь же он носил!.. Что-то огромное на платформе. Видимо, он комплексовал по поводу своей внешности. О боги, да мне б его внешность, подумал я. Да, он щупленький, да, маленький, но черт, как он забавен и мил...
Они манерно поцеловались с характерными геям жестами.
- Это мой новый приятель Дима, - произнес мой участливый собеседник и показал в мою сторону. Милое существо улыбнулось совсем по-детски и чмокнуло меня в щеку.
Ох, черт. Я готов был плакать и смеяться. Мда, все-таки это все было очень смешно. Если б я дал волю эмоциям в тот момент, они бы явно решили, что я псих. Потому что мне хотелось громко рассмеяться, да так, чтоб аж слезы брызнули из глаз. Я бы катался по полу, колотил по нему руками и смеялся, как безумный. Но я лишь в очередной раз покраснел.
Я даже не знал, откуда парень знает мое имя.
- Ну-с, товарищ Никита, рассказывайте... - произнес он, обращаясь к только что пришедшему.
- Ой, ну я и замучался сегодня! начал тот, расстегивая на себе какой-то странный пиджак так идущего ему сиреневого цвета. Он стал тараторить что-то о продюсере, с которым познакомился, о новом знакомом, который произвел на него впечатление и всяких прочих мелочах. Я зачарованно наблюдал за его женственными жестами, внимал его великолепному и немного смешному голосу, впитывал в себя всю его инфантильность... Пока пришедшая официантка не вывела меня из ступора.
Я уставился на стакан с виски.
- Меню, пожалуйста, - бросил Никита, даже не взглянув в её сторону. Я же заметил, что она уставилась на него во все глаза. Он продолжал говорить с тем, чье имя я до сих пор не знал, блин, схватил его за руку, потряс, закатил глаза, рассказывая о том, как его бывший парень нашел себе новую глупую девушку. Официантка, наконец, встряхнула головой и удалилась.
А я в свою очередь рассмеялся. Надрывно, истерично так.
Никита замолчал, и они уставились на меня.
- Ха-ха... простите... Не смог сдержаться, ха-ха! - наконец выдавил я, продолжая хихикать. Никита как-то стремно улыбнулся и подсел ко мне.
Я насупился и воззрился на него с нотками враждебности во взгляде. Он зацокал языком.
- Какие мы неприступные! произнес он насмешливым тоном и лизнул мое ухо. Я офигел, мягко говоря. Он потеребил мое кольцо в губе, усмехнулся и чмокнул меня в щеку, при этом дружески, если можно так выразиться, обняв.
- Кстати, Ден, Алекс не сможет прийти, - сказал он, даже не взглянув на нашего третьего товарища, о котором я, кажется, уже стал забывать, и уставился в меню, положив одну руку мне на плечо. Это был странный жест собственника, что ли. С намеком на "осторожно, частная собственность, виайпи" и т. д.
Ден изогнул бровь, намотал на палец локон своих светлых волос.
- Почему? произнес он бархатным голосом.
- А черт его знает, просто сказал, что не может.
Ден напрягся. Я с интересом наблюдал за ним. Алекс явно представлял для него какую-то ценность. Мне же стало жутко забавно и интересно. Черт, я впервые в жизни сижу в объятиях у педика, подумал я и мысленно выругался за то, что назвал так Никиту. И вообще, все было так смешно, что я чуть было опять не рассмеялся.
Никита заказал бутылку мартини, небрежным взглядом скользнув по лицу нашей официантки. Она посмотрела на его руку на моем плече и, загрустив, удалилась за заказом.
Я чувствовал себя повелителем. Сидит, значит, тут такое вот очаровательное существо, по-детски целует и обнимает меня. Я понял, что просто так, без симпатии, люди на него не могут смотреть. Нет, такого просто быть не могло, если даже какая-то несчастная официантка с таким вдохновением смотрела на Никиту. По нему же было видно, что в своей жизни он не упускал ни одного красивого парня. Что касается девушек, я решил, что это не его стихия. Хотя они на него были падки.



***

Сквозь головную боль и тяжесть во всем теле я понял, что где-то лежу. Чьи-то руки жарко обнимали меня под кофтой, чьи-то губы дарили мне пылкие поцелуи с намеком на садистские замашки, прикусывая мою нижнюю губу или тянучи за кольцо в ней. Я пощупал это существо и понял Ник.
- Тсс! произнес он и залез на меня верхом. Я дернулся, поняв, что происходит. Вау, я стал геем.
Никита вытащил из-за пояса свой пистолет и приставил к моему виску, при этом жадно целуя меня. Я почувствовал штангу в его языке, и мне стало весело. Видимо, ему нравился грубый секс, и он точно собирался исполнить роль садиста. Дуло у моего виска добавляло в эту всю интересную картину риска. Я подумал, что он тоже хорошо пьян, потому наверняка плохо соображает, что делает. В любой момент он мог нечаянно нажать на курок или выронить пистолет из своих маленьких, женских ручек.
Он зарядил пистолет и еще больше прижал его к моему виску.
- Сиди тихо, - жарко прошептал он мне на ухо и стал целовать мою шею.
Я подумал, что он решил скрасить мои последние минуты жизни своим присутствием и замечательным сексом, а потом разнести мою голову на мелкие кусочки. Извращенец.
Но я был не против.
Дуло оказалось под моим подбородком. Никита стал целовать мне грудь, расстегнув змейку на моей кофте.
- Где остальные? выдавил я, но он лишь задышал мне в ухо, потом укусил его и приник к моим губам. Действительно, мы были сами. Где? Я не знал, но уже не в кафе. Я даже не мог понять, какое сейчас время суток, в комнате было темно. Я еле различал фигуру Ника, но зато хорошо ощущал все его ласки и особенно холод пистолета. И запах каких-то красок.
- Ден сегодня, - вновь задышал он мне на ухо, теперь прерывисто, - застал Алекса с другим парнем. Здесь он прервался для того, чтобы подарить мне замечательный поцелуй, проникнув своим языком достаточно глубоко. И в порыве ревности застрелил его, - он застонал, мне стало тепло и даже жарко, я возбудился, - в соседней комнате лежит труп, на нем спит пьяный Ден, но он скоро придет в себя, пока мы с тобой поразвлечемся. А еще скоро приедут мусора, - затараторил он, смотря мне прямо в глаза так жалостливо и наивно, - соседи наверняка слышали выстрел. Экстрим, правда? он расхохотался.
Я сам потянулся к нему за поцелуем. Да, экстрим, черт побери. Наши губы слились воедино, и мне хотелось, чтобы этот поцелуй продлился вечно. Ник напрягся от возбуждения, выронил пистолет из рук и принялся, слегка покусывая, жадно целовать мою шею.
В комнате немного посветлело, и я различил кое-какие предметы интерьера, хотя мне и было совсем не до них. Это миниатюрное прыткое создание так умело орудовало языком, что ему удалось ввести меня в состояние нирваны, что со мной случалось довольно редко. Все слилось в жар и страсть, все бессмысленно, на все наплевать...
За дверьми послышалось какое-то движение. Я издал сдавленный звук с вопросительной интонацией, но Никита только шикнул и грубо закрыл мне рот рукой. Я замер.
- Послушайте, говорю, там что-то неладно... - голос какой-то старушки...
Никита открыл рот, изобразив гримасу забавного ожидания, постучал штангой по зубам, издав интересный звук, и вновь принялся меня целовать. Я, ошарашенный и сбитый с толку, поддался на его ласки.
Старушка вызвала милицию.
До того момента, как они приехали, мы успели с Никитой дойти до самого-самого. Ничего подобного в жизни я еще не испытывал. Сказать, что это было великолепно, сногсшибательно, офигительно, - ничего не сказать. Никогда еще ни одна девушка не возбуждала меня так, никогда в мою голову еще не закрадывалась ни одна пошлая мысль, от которой становилось бы так сладко, никому не удавалось еще доставить мне столько удовольствия.
А потом он схватил свой пистолет и жестом приказал мне вылезать в окно. Я на ощупь пробрался к окну, как мотылек на свет, только тут было ощущение света, и сбросил с него темную драпировку. Первый луч восходящего солнца нежно лизнул мое лицо. Я оглянулся и разглядел "содержимое" комнаты. Оказывается, это была художественная мастерская, с кучей старых картин на полу, разбросанными палитрами и несколькими мольбертами.
- Давай-давай, - поторопил меня жестом Никита. Он перепрыгнул через ножки валяющихся мольбертов и груду планшетов и приник к двери, вслушиваясь и пытаясь понять, что происходит за нею. Там слышалось какое-то движение, тихие голоса, видимо, милиция расспрашивала старушку о чем-то, или же она просто не пускала их. Черт её знает, эту старушку. Короче, там что-то происходило.
- Лезь! шепотом произнес Никита и махнул пистолетом в сторону окна.
Я вылез на балкон и увидел лестницу. Ага, третий этаж. Тут же показался Ник. Он подержал меня за руку, какое-то время о чем-то раздумывая. Однако через пару мгновений он засуетился, закрывая окно, и приказал:
- Вниз!
Я повиновался, едва заметив волнение в его глазах.
Я слез до конца лестницы и оглянулся. До земли оставалось метра два, нужно было прыгать. Я мысленно взмолился ко всем славянским богам мои ноги ныли, меня подташнивало, и болела голова. Но я собрался с силами и спрыгнул. Больно приземлился, голову осветила вспышка боли.
Ник спрыгнул в мои объятья. Он поправил одежду, схватил меня за руку и помчался ближе к оживленной улице, прочь из тихого дворика.
Я, спотыкаясь, наткнулся на груду мусора, чуть не упал и громко выругался. Он заботливо выждал, пока я приду в себя, и мы отправились дальше.
Мне было интересно, что будет с Деном, ведь скорее всего его застанут на месте преступления. Мне не верилось, что Никита так просто его оставит, что он просто решил сбежать. Я хотел было спросить его об этом, но он лишь приложил палец к своим губам, и по этому жесту я понял, что у них "все схвачено".
И действительно: через несколько кварталов нас нагнал Ден. Его волосы растрепались, на руках и лице засохла кровь. Видимо, он целовал Алекса после того, как покончил с ним. Ник обнял его и ласково запустил руку в волосы, поправляя их.
Они переглянулись, и я понял, что это не просто взгляды, это была настоящая беседа.
"Блин, ну, ты, конечно, устроил" - Никита, с укоризной.
"Спасибо за то, что не оставил меня там просто так" - Ден, извиняясь.
"Брось, это мелочи жизни" - Никита. Он снова обнял его.
Каким образом все это обошлось, я так и не понял. Для меня это осталось загадкой. Зато я понял одно эта компашка развлекается, что называется, на всю катушку. И им удается выходить сухими из воды. Вот где работает госпожа Удача...
О том вечере мы больше никогда не вспоминали.
Но тогда я официально стал одним из них...

***

Я не верил, что и мне впервые в жизни везет. И правильно делал. Но то время было прекрасным. Я нашел любимого человека, друга, который иногда поражал нас своими приступами ревности, прям как какая-то маленькая девочка. А на остальное было наплевать, до слез все равно.
Однажды ночью, после обоюдных ласк и излияний любви, мы с Ником заговорили об Алексе. Сначала он помрачнел, потом поцеловал меня и, глубоко вздохнув, признался, что это был его отец.
Для меня это стало шоком.
А потом он расплакался и вышел из комнаты. Я не смог его остановить. Ему нужно было побыть одному, решил тогда я. И, черт возьми, опять зря. Потому что через 5 минут я вбежал на кухню, услышав сдавленные крики. Эти несколько шагов в соседнюю комнату оказались для меня пыткой. Я готов был увидеть что угодно и уже приготовился к самому худшему... Здесь удача меня не подвела и оправдала мои опасения.
Никита сидел на полу и резал себя ножом. А рядом лежал мертвый Ден.

***

За окном мелькали полуголые стволы деревьев, окутанные противным осенним туманом. Но я чувствовал себя хорошо, несмотря на этот сумеречный пейзаж. Плевать на то, что солнце уже несколько дней не было видно. Только красные потеки на закате, словно кровь из порезанных вен. Плевать на все. Снова плевать...
Никиту пробрал озноб, и я обнял его крепче, желая согреть это хрупкое создание. Он улыбнулся сквозь сон и взял меня за руку, вновь провалившись в сладкое забытие. Я запечатлел на его щеке легкий поцелуй.
Мы ехали на заднем сидении микроавтобуса, следующего по маршруту от города X, где проживали Ден с Алексом, до города Y. Собственно, мы решили завязать с убийствами и переехать жить ко мне.
Это был настоящий побег. Побег от прошлого. Мы словно выкинули его на помойку, скомкали, как ненужную бумажку, и выкинули. Прочь, прочь...
Жизнь с чистого листа.
Без предрассудков.
Без ограничений.
Мы знали, что остальные нам этого не простят. Но мы улыбались, целовались и дурачились прямо у всех на виду. Слышали оскорбления, не раз попадали в переделки, но мы любили. И это было главным.
Ведь, кроме сердца, что терять?..
А еще я наплевал на свою невезучесть. Когда-то я верил, что все нехорошие вещи окупятся. Страдания, переживания, депрессии, стрессы... рано или поздно, но окупятся. Потом я потерял надежду. Потому что, когда задаешь вопрос "почему все так" и натыкаешься на пустоту в ответ, на Вечное молчание, Великое Безмолвие, становится очень грустно и одиноко. Да, не впервые. Но ко всему этому еще и безнадежно... Но, черт побери, может быть, это и был тот самый "праздник на моей улице"? Потому что все стало необычно хорошо. И очень странно.
Я был врагом себе. Но я злился только из-за того, что не мог найти самого себя. Теперь я себя нашел. И это был Никита. А он, в свою очередь, нашел ту самую конфетку, бережно припрятанную маленьким ребенком "на потом"...
Да, нам еще много раз не везло. Но это ведь жизнь, черт подери. Просто осень, просто люди, просто жизнь...
Но мы любили. И чувство это было сильнее жизни.
Ведь, кроме сердца, что терять?..