Газета от всех проблем.

— Опять эти гады сверху шумели полночи, — бурчал за завтраком Валентин. — Что у них там такое постоянно катается по полу?

— Понятия не имею. Ты спи в берушах, как я, и не будет проблем, — ответила жена, подливая ему кофе.

— А может, я не хочу спать в берушах? Если им потом приспичит дома костры жечь, мне что — в противогазе и противопожарном костюме ходить?

— Ну так сходи к ним и разберись!

— Ходил! Без толку. Говорят, что ничего не катается у них. Намекают, что я псих.

— Тогда напиши в общедомовой чат, его же для таких вещей и создали, — пожала она плечами и забрала со стола грязную посуду.

— Думаешь, не писал? Писал! Абсолютно бесполезное дело. Большинство его вообще не читают, а остальные сразу начинают о своих недовольствах рассказывать, как будто ящик Пандоры открывается. В итоге побухтят-побухтят обо всём подряд и затихнут, а проблема остается. — Он допил кофе и встал из-за стола.

— Я сама не читаю то, что там пишут. Унылое чтиво, газета с объявлениями и то интереснее.

— Точно! Ты гений! — Валентин закричал так внезапно, что у жены прошла икота.

— С ума сошёл. Ты чего кричишь?!

— Кричишь? Гениально! Ты просто генератор идей! Точно! Кричать надо!

Валентин подошел к жене и расцеловал её в обе щеки, отчего икота вернулась с новой силой. Он ходил по кухне, держа себя за волосы и бубня под нос:

— Как же я сразу не догадался, очевидно же… Да! Я издам газету! — наконец воскликнул он. — Кричащий заголовок напишу! Вот тогда-то люди обратят внимание.

— Газету? — усмехнулась жена. — Да их сто лет никто не читает уже.

— Мою будут читать, ведь я буду писать людям о них самих и разнесу её по квартирам! Я этим гадам сверху покажу, кто псих! — крикнул он в вентиляционный канал и погрозил кулаком потолку. — Заодно, может, резину продам.

Задержавшись в офисе после работы, Валентин накормил принтер бумагой, а сам сел писать газету. Первый номер состоял всего из двух страниц. Редактор осветил наболевшую проблему, разбавил всё это похабным анекдотом от Петра Ивановича со второго этажа и, как полагается в газетах, дал объявление о продаже зимней резины.

Вечером, вернувшись домой с работы, соседи Валентина обнаружили закреплённые на дверных ручках странные печатные издания, гордо именовавшиеся газетой «ГАВ-63», название которой расшифровывалось как Главная афиша вестей дома №63. На первой странице «ГАВа» жирным шрифтом выделялся заголовок основной и единственной статьи: «Тайный ночной кегельбан, или Секта на колёсиках», дальше шёл подзаголовок: «Что скрывают от соседей жильцы квартиры №37, которые каждую ночь катают по полу тяжелые предметы. Семья Бегемотовых устроила дома настоящий кегельбан? Или они состоят в тайном сообществе роллеров, что катаются исключительно по ночам?» Дальше шло интервью, которое Валентин взял сам у себя, небольшое расследование и комментарии самих Бегемотовых.

Газета выглядела весьма убого. Принтер немного зажевал бумагу, и кое-что не пропечаталось, а листы были скреплены степлером, но тем не менее ни одна газета не была выброшена. Более того, люди прочли, посмеялись и начали проявлять интерес к соседям из тридцать седьмой квартиры, которые никак не ожидали такого любопытства к собственным персонам и были напуганы. Особенно, когда к ним пришла налоговик Жанна с девятого этажа и спросила, по какой системе налогообложения работает кегельбан.

— Как же давно я так хорошо не высыпался! — блаженно потянулся Валентин, выходя утром на кухню. — Вот видишь, помогла газета, прекратили катать свои шары, — победно взглянул он на жену, и тут раздался звонок в дверь. На пороге стояла какая-то миниатюрная женщина в домашнем халате и с хвостиком на голове.

— Вы должны, знаете ли, написать про наш этаж в новом выпуске «ГАВ-63»!

— Н-н-новом выпуске? — переспросил Валентин.

— Ну да. Вы ведь уже готовите его?

— Конечно-о-о, — соврал Валентин, который ни о каком новом выпуске не думал. Его проблема была решена, и новых статей не предвиделось.

— У меня соседи напротив, знаете ли, постоянно свои мусорные пакеты перед дверью выставляют на целую неделю. Вонь стоит, знаете ли, тараканы к нам на этаж мигрируют, беспорядок, знаете ли. Меня никто не слушает, грубо, знаете ли, шлют, — возмущенно фыркала женщина. — Подъезд должен знать своих поросят в лицо! — твёрдо заявила она в конце этой пламенной речи.

— Точно! — загорелись глаза у Валентина.

— Что — точно? — смутилась соседка.

— Заголовок кричащий! «Подъезд должен знать своих поросят в лицо!» — провёл рукой Валентин по невидимому лозунгу.

— Так вы напишете?

Валентин кивнул и закрыл дверь.

На следующий день вышел свежий номер «ГАВа». Валентин проделал настоящую работу: сделал фото пакета у квартиры, взял интервью, в статье поразмышлял о вечном и насущном, добавил свежих анекдотов от Иваныча и прогноз погоды от Алёны Юрьевны, чьё колено определяло температуру воздуха, влажность и атмосферное давление на неделю вперед. В конце Валентин по традиции добавил объявление о продаже резины.

Новый выпуск «ГАВа» получился упитаннее и интереснее. Люди со всех этажей собрались на площадке «прославившихся» соседей, чтобы лично увидеть знаменитый мусорный пакет, о котором писали в газете. Несколько человек принесли свой мусор и поставили под дверь нарушителям чистоты, в знак молчаливого несогласия. И снова успех — порицаемые прессой грязнули пересмотрели свои взгляды на жизнь и перестали оставлять мусор на площадке.

«ГАВ» набирал обороты, становился популярным. В дверь Валентину стали чаще звонить. Первой после свежего выпуска ему позвонила Любовь Андреевна — репетитор русского языка.

— Вам нужен корректор! — заявила она сходу. — За сочинение — пять, но вот за грамотность — три с двумя минусами! Беру эту должность на себя, если напишете про коврового вора!

— Про кого?

— Вор, который ворует коврики! У меня уже три пропало, нужно вывести негодяя на чистую воду! Я думаю, что это Катька, она всегда мои ковры хвалила, вот от зависти и тащит!

Из подъезда слышались голоса. Валентин заглянул за спину Любови Андреевны и увидел несколько человек, стоящих в очереди со своими новостями. Люди кричали наперебой:

— Напишите о Светке! Она мать-одиночка, не может работу найти!

— А у меня кошка окотилась, помогите котят раздать!

— Давайте бороться с курением на лестнице! Игнат этот со своими друзьями уже весь подъезд прокурил, а у меня астма!

Валентин был в ступоре. Такого ажиотажа он никак не ожидал. Ему всего-то хотелось избавиться от шума сверху, а теперь весь общедомовой чат перетекал в газету.

Новый номер был сверстан и оформлен уже более профессионально: текст вычитан, добавились карикатуры от старого художника на пенсии дяди Мити. Похабные анекдоты Иваныча занимали теперь половину страницы, их разбавляли гороскоп от Айнуры из тринадцатой квартиры и кулинарная колонка тёти Риты из восьмой. В конце очередного выпуска Валентин вновь продавал резину, которую никто до сих пор даже не посмотрел. Но это было и неважно.

***

— Ваша газета такая же желтая, как зубы у Любови Андреевны! — Екатерина бросила номер «ГАВа» в лицо Валентину.

— О чём вы? — потребовал объяснений редактор, выйдя в коридор и встав обеими ногами на коврик, чтобы его случайно не утащила истеричная соседка.

— Я ничего не ворую! Особенно коврики! Она мне мстит за то, что я яйца на Пасху не крашу. Какая-то повернутая. Говорит, что я безбожница, и теперь все грехи на меня вешает, а вы, как и все журналюги, только ищете повод для заголовка! Больше мне газеты свои не приносите!

Она порвала газету на кучу маленьких кусочков и бросила в воздух. Вот так Валентин потерял своего первого читателя, и даже опровержение с заголовком «Коврик раздора» не вернуло Екатерину.

Теперь всю новую информацию приходилось хорошенько фильтровать. Люди без конца обвиняли друг друга и требовали от редактора действий. Находились даже те, кто пытался подкупить Валентина и оплатить заказную статью. Кто рыбку красную принесет, кто — настойку сливовую домашнюю.

— Ты только напиши, что Верка — распутница, а я тебе потом еще и пельменей самолепных занесу, — ворковала Светлана, чей муж ушёл от неё к соседке.

Она, правда, не уточняла, что сама изменяла бывшему супругу в браке, на чём в итоге и попалась. Главным для неё было то, чтобы статья вышла «правильная».

Постепенно «ГАВ» заполонили реклама, слухи и домыслы. В потоке информации стало трудно отсекать реальные проблемы от выдуманных, и люди начинали злиться. Появились первые рецензии и отрицательные отзывы. Корректор тайком меняла содержание статей, добавляя в них неуместный политический подтекст, основанный на её личном мнении. Наконец Валентину начали угрожать, и он решил прекратить публиковаться.

— Ну уж нет, дорогой, мы вам за подписку деньги платим! Продолжайте свою собачью газету приносить как положено! — требовали женщины, караулившие Валентина всё утро у подъезда.

— Какие деньги? Я всё издавал за своей счет! — нахмурился Валентин.

— Ваш секретарь деньги собирает каждый месяц, — не отставали соседки.

— Нет у меня секретаря, — прорывался вперед Валентин.

— А супруга ваша, что, не считается?!

У Валентина глаза на лоб полезли. Такого он никак не ожидал.

— Всё! Хватит! Никакого больше «ГАВа»! — сорвался редактор на крик.

— А откуда мы тогда все новости дома будем узнавать?! Что нам читать?!

— Книжки читайте, — буркнул Валентин. — А если хотите «правильных» новостей, издавайте свои собственные газеты, а меня оставьте в покое. — Он растолкал толпу и пошел на работу.

***

Слова Валентина об издании собственных газет были восприняты всерьёз. Не прошло и недели, как, поднявшись на родной этаж, Валентин заметил засунутые в дверную щель несколько странных газет: «Самые откровенные события от Кирилловны», «Газета о политике от товарища Антонова», «Охи за стеной — интимная сторона жизни дома №63 от Тамары Ивановны: кто, кого и где?»

Валентин еле сдерживал смех. Людей буквально прорвало. Каждый второй теперь старался выпустить свою газету и переплюнуть соседа в заголовке. Люди писали друг на друга статьи, вели собственные расследования и выпускали юмористические брошюры. Подъезд наполнялся макулатурой, и постепенно издательская лихорадка захватила весь дом. Это было странное, но интересное время. Правда, как и с домовым чатом, вскоре всё сошло на нет. Хороших сюжетов становилось все меньше, а клеветы — всё больше. Все с ностальгией вспоминали времена «ГАВа». Оказалось, что только Валентин подходил к делу добросовестно и от души.

Как-то утром Валентин вышел в подъезд и, спустившись по лестнице пешком, заметил, что жизнь, так или иначе, стала чуточку лучше. Мусор на площадках не оставлялся, запаха сигарет не было и в помине, из некоторых особо неблагополучных квартир не слышался крепкий мат, а все цветы на подоконниках были политы.

Он довольно улыбнулся и вышел из подъезда, где его остановил какой-то незнакомый парень.

— Добрый день, я ваш новый сосед, недавно въехал. Это же вы выпускаете газету «ГАВ-63»?

— Простите, но я больше этим не занимаюсь, читайте новости в общедомовом чате, — откланялся Валентин и пошёл было дальше.

— Да нет, я не по поводу новостей! — остановил его новый сосед, доставая из кармана газету. — Я хотел резину купить!

Александр Райн