Он устал, он не уходит!

Онтологический Словесник рассадил нас вокруг стола и объявил, что сейчас мы будем говорить по душам. Тема подушного разговора: комплекс неполноценности.
Каждый должен был поделиться с сотайговцами своим комплексом, а он, Велоцерапторный Папа Дили Тайгаловой, начнет первым для примера.

Мы загомонили, потому что и так знали его неполноценность: дедушка ощущает себя молодой азиаточкой, спит в женских ночнушках и говорит о себе в женском роде.
Философско-Каменный Словесник помрачнел, и сказал что вот этот комплекс, про азиатку, он не основной. А основной - это то, что он не дождевой червь, который имеет пять сердец, а простой таежный гений с одним сердцем. И жестом предложил выступать другим.

У Дили и Роди комплексы заключались в том, что Диля себя чувствовала суккубом, фантазией, вымоченной в пенистом сидре и посыпанной крошками таблеток от артрита.
А Родя ощущал себя смастряченным из природных материалов: сосновых игл, веточек, камушков и мха.

Контактная Барбара расконтактно всплакнула и поделилась своей неполноценностью: оказывается, она мечтала иметь российское гражданство, жить в Москве, быть замужем за добрым и щедрым госчиновником. Красивая и облитая слезами Барбара сморкалась, и сквозь платок бубнила, что она-де в Москве бы зажила! И в этот ужасный Питер бы не ездила с авоськами, импланты бы поставила, сначала зубные, кожу лишнюю подрезала везде-везде, волосы наростила, к неврологу бы наконец попала, педикюр тоже!
Знаете, как надоело без педикюра и невролога!
Мы окружили Контактную Барбару и утешительно кричали, что она все равно красивая какая есть! Что мы привыкли к ее нервенности, и что Барбар не выбирают, вот.

Мы думали, что это самое эмоциональное по силе выступление, но как же мы ошибались.
Потому, что следующим взял слово попугай Сэндс.
Попугай Сэндс, оказывается, комплексно-неполноценен как поэт. Жестом фокусника он достал из под перьев хвоста альбом, наполненный своими стихами и начал нас с ними ознакамливать.
Во время чтения третьей вирши я потеряла сознание. Очнулась от красных всполохов в избе и тяжелых звуков ударов по телу: Всклоконечнная Барбара, извиваясь всем безъимплантовым и неотневролагиненным телом, ползла к открытой дверце печки, зажимая стишатый альбом зубами. В избе стоял столбом угарный дым стихов, отравлял дыхательные пути. Фундаментально-Принципиальный Словесник с помощью Роди заматывал проволокой поэтический попугайский клюв.

Потом, когда альбом сгорел, избу проветлили, попугая Сэндса напоили через трубочку валерьянкой и ею же умылись сами, Золототворный Словесник повелел стихов не писать, а если писать, то отходя на два километра от изб. А потом написанное съедать.