Равнодушный мир

Мне тогда нужно было позвонить, вот я и подсел к своему столу, на котором стоял телефонный аппарат, взял трубку, и поднёс её к уху.
В трубке привычно раздался ободряющий, протяжный гудок, давая знать, что линия свободна.
За тем, в трубке, неожиданно для меня, что-то щёлкнуло, затрещало и снова щелкнуло, а после послышался очень милый, задушевный женский голос. Этот голос вёл, как, оказалось чуть позже, разговор с другим голосом, который мне пока не был слышен.
Женский голос, с первых своих звуков в моей трубке, поразил меня какой-то необычной страстностью, трепетностью, чувственностью и задушевностью.
Именно эта чувственность, задушевность,
меня почему-то сильно заинтриговали. Поэтому-то я и не положил трубку сразу же на телефонный аппарат, как только понял, что вклинился в чужой, посторонний разговор.
Женский голос, с глубоким вздохом, протяжно, с сердечной грустью, произнёс в моей трубке, неслышному мне пока, своему собеседнику,
- Как жаль, как жаль, что мы не встретились раньше!!!.. -
В этом, столь выразительном восклицании, прозвучала и горечь, и обида на свою судьбу, такая неуёмная печаль. Звуки женского голоса несли в себе целый ворох нерастраченных чувств, желаний, не скрытой, такой откровенной страсти!..
Потом, в рубке раздался уже другой, глубокий, мягкий, негромкий и приятный мужской тембр.
Этот тембр звучно, утешающе произнёс,
- Не грусти, не грусти моя родная!
Ведь, моя душа, то же рвётся к твоей душе, к тебе!..
Но!.. -
За тем, последовала грустная пауза, а потом, следующее, горькое восклицание и заключение,
- Так уж жизнь наша сложилась!.. -
Опять возникла тягостная пауза.
Через несколько мучительных секунд тишины, прозвучал, уже как-то ободряюще для своей собеседницы, тот мужской тембр,
- Послушай меня пожалуйста, моя родная. Что я сейчас тебе расскажу! -
Этот мужской тембр прозвучал в моей трубке очень страстно, очень интригующе.
- Я, представлю нас в эти мгновения, рядом друг с другом, в комнате с мягким, сумеречным освещением.
Ты сидишь на диване чуть-чуть боком ко мне, устремив свой грустный, печальный взгляд в пустоту, в противоположную стену.
Я сижу рядом, и обращён грудью к твоему правому плечу.
Твои руки лежат, как-то обессилено, без движений на твоих коленях.
Левую руку я тихо, легко, ласково положил на твоё левое плечо, чуть обняв тебя при этом, и нежно, любовно, поглаживаю по нему своей ладонью, своими пальцами.
Ты покорно принимаешь эти мои действия, движения. Но при этом не изменяешь своего положения, состояния своего тела.
В твоей душе, в сознании, стойко держится женская смесь гордости, независимости, упрямства и, какой-то горькой, обреченности.
Я всё это чувствую, понимаю.
Но ещё, зная тебя, я ощущаю твою, такую трепетную, такую чувственную суть твоего состояния.
Поэтому-то я и не оставляю своих настойчивых, ласковых попыток утешить, излить в тебя своё, такое же чувственное, взволнованное, состояние.
Я, ладонью правой руки, подушечками пальцев, осторожно, нежно прикасаюсь к правой, обращённой ко мне, нежной коже твоего лица. Ласкаю кожу на твоём виске, щеке, на обводе уха, части шеи!..
За тем, мои пальцы медленно, осторожно подбираются к твоему упрямому, страстному подбородку.
Наконец, достигнув его своими пальцами, я медленно, но, решительно обхватив его ими, уверенно поворачивают твоё лицо к своему лицу, твои губы к своим губам.
Твои веки, при этом непроизвольно, покорно, медленно прикрывают твои, чуть замутнённые чувственностью, зрачки.
Немного склонившись к твоим губам своими губами, я нежно, легко касаюсь их. Таких прохладных, мягких, лёгких, в это мгновение, губ.
Я не целую, а именно касаюсь, тихо-тихо перебираю их прохладу, своими более горячими, ждущими чего-то, губами.
От этих моих прикосновений, твои губы, до этого, будто бы безжизненные, безвольные, наливаются кровью, силой, чувствами и желаниями. Они начинают трепетать, отвечая на мои лёгкие прикосновения, движения, тоже лёгкими, нежными касаниями!..
Теперь, с каждым мгновением, твои губы становятся всё более и более энергичными, смелыми, наполняясь силой, какой-то решительностью и требовательностью, какими-то неясными желаниями!..
Я упиваюсь этим твоим состоянием! Твоим, таким очевидным сейчас, ярким, горячим, жгучим желанием, полётом восторженной чувственности!..
Может, всё это несколько жестоко для твоей такой чуткой души, но мне очень нравится эта, твоя чувственность и твоя горячность, которые захватывают тебя своими волнами, своими круженьями в этой, принадлежащей только нам одним, Нашей Вселенной!
Всё это, больше и больше увлекает тебя своими волнующими, возвышенными вихрями, пламенем страсти и размытыми, такими неясными, туманами!..
Я тоже одурманен, захвачен всем этим, увлечён этими чувственными вихрями, этой безумной, бушующей страстностью, снисходящей здесь на нас!..
Теперь, от всего этого, мои губы обжигают своими касаниями нежную мочку твоего маленького ушка, нежно его теребя, а пальцы рук медленно, но энергично, впиваются в твоё, теперь налитое, упругое, сильное, желанное, страстное тело, в его восхитительные изгибы, в его выпуклости!..
Мои губы спускаются всё ниже и ниже, по твоей чувственной шее, которая, от моих прикосновений так грациозно выгибается, подставляя себя больше и больше, под мои желанные поцелуи, касания. Особенно, то чувственное место, под самой мочкой твоего нежного ушка.
Потом следует твоё круглое плечо...
Ты начинаешь ещё сильнее трепетать, гореть!..
От этих моих действий, по твоему телу пробегает несколько токов сладостной дрожи, как спазм высокой степени напряженности, трепета и неги, высочайших степеней наслаждений!!!..
Теперь мы уже не помним, не знаем, не осознаём ничего - где, что и кто! Только наша близость друг к другу, обжигающая сладость, приторность страсти и всего-всего, о чём даже сказать, представить невозможно!..
Реальный мир исчезает в наших сознаниях! Его больше нет, а есть только Ты и Я! Только губы, только наши касания, только наслаждения и восторги от этой близости, от этих безмерных, просто невозможных наслаждений!..
.....
Когда и как мы оказываемся лежащими рядом друг с другом, совсем раскрытыми, обнажёнными, перед принадлежащей только нам одним Великой, Нашей Вселенной Любви!
Мы отдаёмся, мы принадлежим только этим желаниям, обжигающим Волнам Любви, Смелой, Открытой, Безграничной Страсти!
Уже не понимая, не зная смысла, меры чувств, не ощущая времени и места, доводим друг друга до высочайших степеней наслаждений, восторгов и страсти!..
И это всё длится и длится, низвергается в нас, в наши раскрытые, такие желающие всего этого, нежные, совсем распахнутые друг для друга, души!..
.....
И вот, умиротворённые, обессиленные, как приговорённые ко всему этому, мы лежим без движений рядом друг с другом, познавшие предел восторгов, предел желаний и наслаждений!..
В нас, в наши сознания, внезапно проникает уверенное понимание, знание того, что эти чувства, эти ощущения, эти желания не имеют для нас двоих своих границ, не имеют своего конца! Они бесконечны, безграничны, как и сама Вселенная, как и сама Великая Бесконечность, как сама Небесная Высь, которая и есть, на самом деле Всеобъемлющая, Великая Любовь!..
Я лежу, раскинув руки в стороны, как распятый на Кресте наших чувств, на Кресте нашей Любви!
Ты же, пристроилась рядом, уютно, умиротворенно прижалась к моему плечу, к моему бедру, и потихоньку, неосознанно поглаживаешь своими пальцами по моей тёплой, остывающей от страсти, коже.
Тут, в этом повествовании по телефону мужским тембром, снова возникла пауза, но какая-то особенная, какая-то спасительная. Она протекает незаметно для сознания этих двух разговаривающих людей, да и для меня...
Тут, вновь послышался приятный, одухотворённый, но уже более успокоенный, мужской тембр,
- Знаешь, моя родная!
Я твёрдо знаю, твёрдо верю, что если всё это, о чём я тебе сейчас рассказал, не свершится в нашей реальной жизни, то, всё равно, эти ощущения, эти желания, должны обязательно реализоваться, обязательно совершиться, пусть хоть не с нами в этой жизни, а с нашими Бессмертными Душами в другом, Великом, Потустороннем Мире!
Может быть только Там, Наши Души могут быть полностью свободны от мелочности и суеты Этого Мира.
Ведь, не зря же, в нас живёт столько таких чувств, столько таких желаний и ощущений, что, когда мы растаем в тенях Этого Мира, во тьме небытия и в той Вечной, безмолвной Бесконечности, в Мировой печали, наши души, всё равно, снова, уже Там, найдут друг друга. И тогда будет Всё-Всё!
Не могут все те восторги и все наслаждения, о которых мы только бы могли подумать наяву или представить в своих, столь чувственных Бредах, и, наверное, даже всё то, о чём мы сейчас даже не можем догадаться! -
После этой, последней фразы, после таких возвышенных тирад слов, понятий и определений, после такого головокружительного, чувственного мазка звуков мужского голоса, его тембра, в Душах этих двух разговаривающих людей, в моей трубке воцарилась многозначительная и глубокая, какая-то взволнованная, одухотворённая, и в тоже время обессиленная, тишина.
Эта тишина всё длилась и длилась, наверное, несколько десятков минут.
Я, даже чуть испугался, что всё это так и закончится, оборвётся на такой высочайшей ноте!..
Но потом, у меня в ухе послышался грудной, какой-то сдавленный, женский голос, который протяжно, с чувством выдохнул, как стон, как вынужденный вскрик, от охвативших его чувств,
- Хоро-ошо-о-о! -
Это страстное и неосознанное восклицание, исходило, как-то помимо воли произносившего его, а, как-то само собой, от бессилия сдержать его!
Это "Хорошо!" прорвалось, видно, из самых глубин души, не сдержавшей своего восприятия, женщины!
Ещё мимолётно, бесследно, незаметно пролетело несколько длительных мгновений.
Но потом, в моей трубке, неожиданно возник суетливый шорох, а после него прозвучал извиняющийся и, какой-то смущённый, женский голос с плохо скрытыми слезами,
- Извини меня, но мне сейчас надо уйти. -
И тут же, уже поясняюще, с грустью,
- Всё домашние хлопоты, хлопоты!.. -
А позже ещё, но уже скороговоркой,
- Я тебе обязательно перезвоню, потом, позже. Пока. -
И в моей трубке опять раздался тот громкий, хрусткий шум, и треск, как в самом начале, когда я только взял свою трубку телефона.
Через шуршание и хруст я, всё-таки, успел расслышать тихий мужской тембр, который прозвучал с некоторым придыханием, обречённостью, и был адресован не ей, а, как-то самому себе или возникшей вдруг вокруг него одиночеству, сиротской тишине,
- До свидания, Моя Родная! -
За тем, в телефонной трубке прозвучал ещё один продолжительный, глубокий, какой-то обречённый, звучный и, еле сдерживаемый, мужской вздох.
Этот вздох нёс в себе такую горечь, печаль и безысходность, душевную обречённость!..
Я, конечно же, не знал этих двух разговаривающих друг с другом мужчины и женщины. Да и их разговор подслушал совершенно случайно, незаконно.
Но столько же чувств, столько несбывшихся желаний, мечтаний было в произнесённых словах и в тех безмолвных, но так кричащих, паузах, растаявших теперь в небытие, в той безграничной Вечности! Сколько значений было в этих вздохах!..
Я, после появления в моей трубке частых коротких, и таких безнадёжных, гудков, долго-долго просидел без движений около своего телефона, бессмысленно вглядываясь в окружавшую меня тут пустоту. Бессмысленно вглядываясь в трубку, гудевшую чуть слышными, какими-то сдавленными, безнадёжными гудками...
Мне ничего об этих двух, разговаривающих людях, не было известно. Я только, что-то угадывал в их словах, в их паузах.
Но, о, Боже Мой! Как же много чувственных струн и тайного смысла, мыслей, в моей душе было затронуто этим случайно подслушанным мною, постороннем разговором!
И, как верно, как точно, было сказано мужским тембром, о будущей, обязательной встречи их душ, в той заоблачной, безмолвной Выси!
Как же, наверное, счастливы эти два голоса, эти два человека существованием друг друга!..
Да, счастливы! Ведь у них есть то единение друг с другом, о котором можно лишь мечтать многим другим живущим на земле людям!
А, ведь, это так много значит в нашем столь суетном, хлопотливом, несдержанном и равнодушном мире!!!