1990 г. Кубинские истории. Недоразумение.

Эти события происходили в давние времена, в 1989-1992 годах. Я тогда учился в школе при Посольстве СССР в Республике Куба, так что описываемые события, что вполне естественно, происходили в этом замечательном уголке мира.
В ту пору наших соотечественников было на острове Свободы довольно много, так наша могучая страна всеми силами помогала братскому кубинскому народу строить светлое и справедливое социалистическое будущее.
Достаточно сказать, что только в школе при Посольстве училось около двух тысяч советских детей.

Но это все так, в качестве преамбулы. Теперь, так сказать, амбула.

Нет, мы Андреем вовсе не были бездарными лоботрясами, в
целом учились не плохо, хотя в отличники не рвались. Вот, к примеру, с химией у
нас было туговато. Уравнение Клайперона-Менделеева и прочая аллотропия никак не
хотели внедряться в наши светлые головы, в которых гораздо охотнее помещались
мысли о жарких пляжах, живительно-прохладных волнах и симпатичных девчонках в открытых купальниках.
Кроме того, нашему раздолбайству способствовала вольная
жизнь в городе. Тем ребятам кто жил на территории Посольства приходилось
несколько хуже, все-таки режимный объект, пропускная система, учет и контроль.
Однако, с целью научного просвещения, наши родители вступили
в сговор, в результате которого нам было предписано заниматься с репетитором.
Эта женщина, очевидно в прошлом преподаватель химии, проживала в поселке с
довольно романтичным названием Флорес (цветок). Честно говоря, вся романтика поселка, находившегося близко от Гаваны, на этом заканчивалась. Да простят меня соотечественники, кто провел счастливые годы своей жизни на Кубе, квартируя во Флоресе, но место это было дыра-дырой.
Мрачноватые пятиэтажные блочные дома, те же самые пресловутые
"хрущевки", с поправкой на вечное лето. Раздолбанные словно бомбежкой
дороги. Одним словом, тот самый обещанный народу коммунизм. Ну, по крайней мере,
нас ничто там не отвлекало от занятий.
Отмучившись в очередной раз, мы вышли из подъезда на жаркую
и пыльную улицу. Обычно за нами приезжал кто-нибудь из родителей, но то ли
сегодня мы закончили занятия чуть раньше, то ли какие-то дела задержали нашу
эвакуацию - машины не было. В итоге, мы решили немного побродить по Флоресу. На
соседней улице пара мальчишек-кубинцев увлеченно играла в настольный теннис, а
еще несколько ребят созерцали поединок. Нам было скучно, и мы присоединились к
зрительской аудитории.
- Ааа, русо! - довольно доброжелательно приветствовали нас
аборигены, - будъешь хугар?
А почему бы и не сыграть? Братство народов, так братство
народов.
Все шло прекрасно до того рокового момента, когда шарик,
отраженный ракеткой Андрея "завис" возле сетки с его стороны. Андрей
потянулся за ним с торца, для чего ему пришлось слегка навалится на игровой
стол. Спустя секунду раздался странный хруст, в воздух взметнулось облако из
трухи и опилок, а Андрей оказался на земле.
Меня согнуло от смеха. Игровой стол оказался сделанным из прессованных опилок. Когда Андрюха выбрался из-под останков стола, он отряхнулся и, виновато глядя на кубинцев, изрек: "Кто ж
знал-то? Я думал, что он из фанеры. Понимаете? Из фанеры". Для закрепления
успеха, он провел руками в воздухе две вертикальные параллельные лини.
Почему-то через мгновение после его фразы я понял, что сейчас нас будут бить. И, как говорил, Остап Бендер, возможно даже ногами.
К счастью, привлеченные шумом и выкриками, к месту локального конфликта подоспели наши школьные товарищи, которые обитали во Флоресе и недоразумение уладили по-свойски, без драки.
Спустя пару дней я рассказал об этой истории знакомому взрослому кубинцу, тот очень прилично владел русским языком. То, что мальчишки расстроились из-за стола, было совершенно понятно. Но почему их так возмутила фраза про обычную фанеру? Кубинец немного помялся, но все-таки ответил:
"Видишь ли, для них фанера - это очень грубое и неприличное слово... Как
это путет по-русски?.. А-аа... ((((вырезано цензурой))))"