глава 18

Глава 18. Взрослые игры.

Письмо.
Гоша - сегодня 04:11
Эх, какая деваха пропадает. А я в тюрьме сижу. Будешь ждать, - сладкая?

Сказать, что мне было плохо, не сказать ничего. Я приходила на работу, методично выполняла поручения начальства, но я плохо помню тот период моей жизни. Я жила, будто во сне. Оказалось, что уйти от Игоря было сложнее, чем забыть его. Я не могла есть, спать, и дышать. Мне уже не казалось таким ужасным его пристрастие к толстым теткам в нашей постели. Я была готова простить ему все, но он не звонил. А моя гордость не позволяла мне набрать его номер.
Я вернулась на сайт, но все мужики казались мне тупыми уродами, и никто даже близко не мог сравниться с Игорем.
Через месяц, когда моя боль стала притупляться, и я перестала вздрагивать от каждого телефонного звонка, он неожиданно объявился. Возвращаясь, домой с работы, я заметила его машину, припаркованную у подъезда. Я подошла, открыла дверь и молча села рядом с ним. Мы молчали.
Как ты? - спросил, наконец Игорь.
Уже нормально, - тихо ответила я.
Я виноват, наверное. Но я мужчина. Ты же сама говорила, что мужчины неисправимы.
Да, я говорила. Но при этом надеялась на чудо.
А чуда не произошло... - усмехнулся он и мы опять замолчали.
Давай на дачу съездим, - неожиданно предложил Игорь.
У тебя есть дача? - удивилась я.
Да, есть. Не совсем дача, это дом моей матери. Она в отъезде, и мы могли бы провести время там. Вдвоем. Я подумала, что Игорь никогда не говорил о своей матери, мне даже казалось, что она умерла. А ему и в голову не приходило познакомить нас.
Хорошо, давай съездим.
Помнишь свою фотосессию? Ты там была в образе такой очаровательной школьницы. Мне очень понравилось. Ты могла бы одеться так для меня?
Хорошо, я возьму эту одежду с собой.
Надень ее сразу. Мы же поедем на машине, никто не увидит. А мне будет приятно думать, что рядом со мной сидит такая пухленькая пионерка.
О Боже, Игорь, ты еще больший извращенец, чем я предполагала. Почему-то мне было ужасно смешно.
Похоже, что так, - рассмеялся Игорь.
В субботу я нацепила на себя черное платье, гольфы до колен, белый фартучек и белые босоножки. Игорь настоял на том, что большие белые банты он завяжет мне сам. Я радовалась тому, что на улице пасмурно и безлюдно, мне совсем не хотелось, чтобы кто-то из соседей увидел, как какой-то мужчина завязывает мне два больших белых банта. Игорь делал это так мастерски и с таким нескрываемым возбуждением, что меня посетила мысль о том, что я далеко не первая "школьница" в его сексуальной биографии.
Так мы и ехали на дачу, счастливый Игорь за рулем и я, толстая 35-летняя школьница с чупа-чупсом во рту. Я молилась только о том, чтобы нас не остановили ГАИшники.
На даче Игорь набросился на меня прямо в прихожей. Надо сказать, такого страстного секса у меня не было очень давно. Он был, словно дикий зверь. Мне даже стало немного страшно. Будто я и правда, невинная школьница в лапах маньяка.
Но потом мы пили пиво, смеялись, и это был мой прежний Игорь, добрый, остроумный и до боли родной. У меня появилась шальная мысль, что мы можем начать сначала. Я буду для него, кем он только захочет, - школьницей, медсестрой, женщиной-змеей. Да хоть крокодилом на поводке. Я так хотела быть с ним.
Спали мы в обнимку, и я вдыхала запах его волос, целовала его грудь и впервые за этот месяц уснула счастливая.
Утром я вновь облачилась в свой наряд. Игорь любовно завязал мне банты, и мы сели завтракать. Я хотела поговорить с ним о нас.
Но не успела я начать, как во дворе послышались голоса и кто-то постучал в окно. Игорь выглянул во двор, и лицо его стало мертвенно бледным.
Что? - растерялась я.
Тебе нужно уйти, - быстро заговорил он. Умоляю тебя, в окно. Тебе срочно нужно уйти.
Объясни мне, что происходит, - сердце мое билось, как сумасшедшее.
Это жена с детьми. Я не ждал их тут сегодня. Понимаешь, она вернулась, мы пытаемся начать все сначала. Пойми, у нас дети.
Больше я ничего не слушала. На автомате я схватила сумку и совершенно бесстрашно прыгнула в открытое окно. Кажется, я приземлилась где-то за домом, ободрала колени при падении и испачкалась в земле. Но мне было все равно. Мне вновь хотелось только одного, - бежать. Бежать прочь, без оглядки, только бы не видеть трясущиеся губы Игоря, его перекошенное от страха лицо, не слышать его дрожащий голос. Это было выше моих сил. Я продиралась сквозь колючие кусты, обдирая руки в кровь, но не чувствовала этого. Я не помню, как я вышла в калитку и пошла по дороге. Мне было все равно, куда идти. Я не могла собрать мысли в кучу, не помнила, где мой телефон и кому надо звонить. Очнулась я только, когда возле меня притормозила машина, и оттуда раздался громкий смех,
Не, в натуре, вот это школьница, - ржали какие-то малолетки. Эй, девочка, иди к нам, мы тебя в пионеры примем.
Тут я поняла, что шагаю по дороге в школьной форме, и белыми бантами на голове. Бабушки, торгующие яблоками у дороги, все, как одна, вывернули головы в мою сторону, а проезжающие машины притормаживали, чтобы сполна насладиться этим зрелищем. Еще бы, не каждый день жители деревни видят 35 летнюю 100-килограммовую тетку, так явно впавшую в детство.
Я сорвала с головы дурацкие банты, сняла фартук и выкинула все в яму у дороги. Какое счастье, что я догадалась взять с собой денег. Я поймала машину и поехала домой, зализывать раны. Водитель подозрительно на меня косился и даже не пытался завести разговор. Может, потому, что всю дорогу я плакала и смеялась в голос?