историческое

Звон, перезвон... Тихий, негромкий, заунывный, пробирающийся в душу... И нельзя, закрыв уши, отгородиться от него. Он пробирается через глаза. Закрой глаза, а он прокрадется через кожу. От него не избавиться. Он долго будет преследовать, напоминая о себе.
Глуховатое звяканье со всех сторон.
Это время пощечиной звона напоминает о них, сгинувших в огне, который пожрал и детей, и стариков, женщин, мужчин. Всех и всё истребивший, оставив только трубы от печей, как вечное напоминание о когда-то жившей деревне...
Ровное поле, на котором памятниками стоят печные трубы. И с них взывают колокола.
Это хуже простого погоста. Там хоть есть, к кому приходить, на чей памятник посмотреть. А тут одна на всех тяжеленная плита. И, кажется, пепел еще хрустит на зубах и забивает веки.
И этот старик, обожженный огнём и обдуваемый ветрами, всё пытается донести дитя, но эта малая, но неподъемная ноша пригвоздила его, не давая и шагу ступить.
Опять звон, тихое позвякивание...
Здесь время остановилось, здесь остановилась жизнь...
И как-то не вяжется эта неизбывная великая скорбь с новыми подонками, марширующими по нашим улицам, вопящим "Хайль". Их бы сюда, их бы в Освенцим, в Бухенвальд, в Саласпилс, безвестные шталаги, в газовые камеры, в каменоломни...
Откуда они? Почему они так свободно разгуливают? Почему опять горят факелы?
От таких же факелов рванул огонь, пожравший людей и который опять может перекинуться на нас...
Откуда они?
Это не пепел Клааса, это пепел Хатыни и других деревень, стодол, хуторов, весей стучится в наши души. Тихо стучит перезвоном колоколов в уцелевших и хранимых печных трубах...
Слышите? Если нет, то за вами скоро придут те, из молодых бритоголовых.