Наручники...

Барышня написала: "А у меня есть своя фишка в сексе".

На самом деле мы обсуждали репертуар детских спектаклей московских театров.
И выясняли, по каким принципам выбирать спектакль.
Я настаивал на том, что неважно, какой спектакль. Главное: это день, время и подходящие зрительские места.
Барышня уверяла, что сначала следует определиться со спектаклем, а прочее - вопрос второй.

Я не знаю, зачем она мне написала о фишке.
Может быть, ошиблась адресом.
Может быть, решила посмотреть, как я отреагирую.

А может быть, прислала мне это сообщение в отместку на моё признание в гомосексуализме.
Ну, то есть я как-то написал ей, что в юности был гетеросексуалом, как полагается.
Но многочисленные неудачи с женщинами, страх перед женщинами, само слово "женщины" - всё это в совокупности сначала пробудило во мне бисексуальность. А потом, распробовав и войдя, простите за двусмысленность, во вкус, я съехал в глубокую колею гомосексуализма.

Дело в том, сексуальный подтекст в общении с некоторыми женщинами очень мешает. Потому что каким-то неведомым чувством понимаешь: секс с ней будет неинтересным и всё быстро закончится. А вот дружеские отношения имеют приличные шансы длиться долго.
Так что лучше уж хорошая женщина - друг...

Поэтому я, в силу своего разумения, иногда считаю правильным сразу же рекомендоваться гомосексуалистом.

Это не срабатывает. Почти не срабатывает. Мне не верят.
Это странно. Кто может поручиться, что я не гомосексуалист? Я бы лично не поручился. А что, если мне просто пока не встретился мой мужчина...

Вздохнул...
Ну ладно.
Написала мне барышня, стало быть, о своей фишке.
Ну и в чём же фишка, спрашиваю?
Наручники, отвечает.

Кому - наручники, спрашиваю.
Мне, отвечает.

Вот как, говорю, очень интересно.
Ага, говорит. Люблю, говорит, когда на меня в постели надевают наручники.

А почему, спрашиваю.
Видишь ли, Женя, говорит она, я в жизни довольно жёсткий человек. Вынуждена быть жёсткой. И я от этого очень устаю. Поэтому проявляю свою женскую иньскую сущность, мягкую, податливую и влажную, путём обуздания себя наручниками. И пусть мужчина делает со мной в постели, что хочет. Но чтобы, сукин сын, без травм.

И что же, продолжаю спрашивать, ты наручники носишь в сумочке? Не можешь же ты быть уверена, что у каждого мужчины есть при себе пара наручников? Ну так, на всякий случай.
Нет, говорит, наручников я с собой не ношу. И на мужчину в этом отношении не рассчитываю. Но у всякого мужчины есть в наличии такой атрибут, как брючный ремень. Он прекрасно подходит вместо наручников.


Я, признаться, устыдился своей бестолковости:
1. не понял сразу, для кого наручники;
2. ни в жизнь не догадался бы о двойном назначении брючного ремня.

Этот диалог вынудил вспомнить меня вот о чём.
А ведь статистически значимое число женщин, с которыми я имел удовольствие быть знакомым накоротке, пожалуй, не отказались бы от наручников.
То есть доводилось мне фиксировать либо заведённые над головой женские руки, если она была снизу, либо скрещивать её руки в неё на спине, если я оказывался сзади.
А другой рукой, свободной, я доставал, куда хотел, и залезал, куда мог.
Но можно ведь было обездвиживать не рукой, а наручниками. Или тем же брючным ремнём.

В связи с этим посетили меня две мысли.

Одна - драматическая.
Как всё-таки жесток мир по отношению к женщинам: он вынуждает женщину быть сильной. Что противоречит её природе.

Вторая мысль - полегче. Она мне кажется забавной.
Я стал осматривать свою квартиру с точки зрения применения наручников. Куда бы их приспособить, в случае чего?
Похоже, что некуда: кровать у меня без спинки.
Разве что приковать барышню к батарее.

Было изменено: 17:06 24/11/2010.