Троица

С дачи до Ниловой Пустыни - километров десять. Парковка битком - четыре автобуса паломников, индивидуалы. Ещё причалил пароход. Хорошо, что нет пока "нашистов", а то, как я посмотрю, политика с религией из покон веков жопой об жопу трутся рука руку моет.

Припарковалась. Кряхтя и охая маменька выползает из авто - идём на богомолье. То есть идёт она, я - сопровождаю.
Хорошее там место. Правда хорошее. На Селигере моё состояние вообще меняется - для меня там "место силы".
Троица. Полы в храме засыпаны травой и березками.
- Ты бы, дочь, пока мать жива, научилась бы соблюдать обряды, записочки подавать... за здравие, за упокой.
- Угу, ты мам, значит ожидаешь, что я буду это делать? Зачем?
- Надо.
- Тебе это чем-то помогло?
Молчит. Тяжело дышит, идём в горку.
- Мне это как-то совсем не интересно, - говорю.
- Глупая ты ещё - совсем маленькая девочка.
Заходим в храм, мама садится писать записочки. Спрашивает - крещёный ли мой муж? Я говорю, что кажется крещёный. Записывает.
- А что, - спрашиваю, - если не крещёный, записать нельзя?
- Нельзя!
- Мам, а если мои дети будут не крещёные, ты их записывать не будешь?
Тоном, не терпящем даже намёка на возражение, маменька тихо и уверенно отвечает:
- Они будут крещёные!

Я про себя улыбаюсь, улыбаюсь и наружу. Пока она стояла службу, я полезла на обзорную площадку на колокольню - вид оттуда с высоты 10-этажного дома невозможно прекрасен!
Колокола отчётливо поют мантры: Оммм, Оооммм, Ооооммм.
Солнечный ветер делает похожей на колокол и юбку моего льняного сарафана с красными языческими петухами, которые того гляди дерзко закукарекают.
Пока люди молились и фотографировались, дух божий кружил.
Он был в каждом глотке воздуха, в каждом лучике солнца, в каждой капле озера, в каждой-каждой эманации.