хорррошие анекдоты

Едут в поезде хохол и русский. Решили в дурака поиграть, а карт нет. Решили играть тем, у кого что есть. Хохол сало достал, ну а русский буханку черного хлеба.
Хохол отрезает шмат, кладет, говорит: "Туз".
Русский отрезает хлеб, говорит: "Шесть козырная", забирает и есть начинает.
Ну, хохол обалдел, думает, как бы русского теперь надурить.
Отрезает еще больший шмат, кладет, говорит:
"Туз козырный! ".
Русский репу почесал, подумал, и говорит:
"Что ж делать, принял... "


***
Католики считают зародыш полноценным человеком с момента зачатия.
Евреи считают, что зародыш остаётся таковым до тех пор, пока не получит медицинское или юридическое образование.


***
Среди кур, как и среди людей, тоже встречаются атеисты, которые не верят в существование хозяина и посмертное попадание в кипящий котел или на сковородку.


***
Только русский человек может два часа по пьяне внушать иностранцу, что мы страна придурков. И набить ему морду, когда тот согласится!


***
Сын спрашивает отца: - Папа, говорят, что женитьба - как лотерея.
Неужели это правда?
- Нет, сынок. В лотерее есть хоть какой-то шанс...


***
А все таки не дает покоя вопрос. Как эти священнослужители умудряются поститься так, чтобы потом ряса не налазила на живот?


***
Сын депутата делает уроки, спрашивает у отца:
- Папа, а "коррупция" - это существительное или прилагательное?
- Это счастье, сынок!


***
Можно считать, что основная цель президентской компании "медвепутов" - поднять уровень жизни в России, выполнена: уровень жизни в России поднялся настолько, что большая часть населения страны до него уже не дотягивает...


***
Два полицейских стоят у окна, попивают кофе и смотрят вниз. Внизу двое бьют третьего. Тот истошно орёт:
- Милиция, милиция, убивают!!!
Один полицейский другому, отпивая кофе:
- Ну нет у нас милиции.


***
Жмеринка. Моня продаёт свою корову Яше, тот продаёт эту же корову, немного дороже, обратно Моне. Моня опять продаёт её Яше. Однажды Моня приходит к Яше, сияя от радости.
- Я очень выгодно продал корову одному приезжему!
Яша, побледнев:
- А на что мы теперь будем жить?