Давай непознакомимся...

Привет! А что ты тут делаешь? Знаешь, я смотрю на тебя уже
несколько минут.

И думаю сидишь ты на этой лавочке, а ведь сыро.

Глаза. Взгляд мне твой понравился. Грустный. Не такой, чтобы
фигня какая-то, а... мировая печаль сквозит. А я
люблю такую печаль во взгляде. Не знаю, почему...

Ну, я и подумала ведь не просто сидит, а ждет. Кого? Может быть, именно меня?

Чтобы к тебе не кто-нибудь, а я подошла, чтоб ты
поднял глаза и посмотрел на меня, вот так, как смотришь сейчас???

Молчишь? Это хорошо. Правильно, что молчишь. Ты смотри, и этого хватит. Я вижу,
о чем ты думаешь.

Мне нравится, что ты здесь и смотришь. Обычно, я всегда
одна. А когда ты так вот смотришь не одна. И
ты. Как только я увидела тебя, и ты перестал быть одиноким.



Давай знакомиться не будем. Ага, разговаривать
да, а знакомиться - нет. Понимаешь, если мы
познакомимся, я с тобой так уже разговаривать не смогу. Ты и я, перестанем быть
такими настоящими... Невидимые ниточки привяжут нас к другим людям,
представлениям, событиям. Мы станем
кем-то.

А я не хочу быть кем-то. Я хочу быть собой. Вот настолько собой, чтобы даже
имя, данное мне другими, не мешало мне мною быть. Имени не хочу. И для тебя
имени не хочу.

Скажи, ты рад нашему незнакомству? Ну, тогда, дай пять. Ладонь какая у тебя
прохладная, сухая... это тоже хорошо.

Все как-то хорошо. Не находишь? Да, я знаю, что ты никого не
ждал. Ты ждал чего-то. Это такое чувство, словно мир начинает протягивать тебе
невидимые ниточки, из которых можно сплести нечто... пока еще неуловимое и
неизвестное. И вот, я здесь. И ты.

Это и есть сейчас жизнь ты и я, я и ты. И раньше ничего не
было и потом ничего не будет.

Ведь мы с тобой свободны, как бродячие собаки. Сейчас. Никому
мы не нужны, и нам никто, потому что нас и так двое, а вон там, в ларьке,
продают горячий кофе с молоком и песочные колечки. И
это так классно, что можно быть
бродячими псами под мелким моросящим дождиком и с этим кофе, и с рассыпчатыми
колечками, и с крошками на пальто.

Слушай, пойду-ка я куплю нам кофе и песочные.
Хо-о-очется... Тебе кофе сладкий? Нет, ты не ходи, я сама хочу. Тебе очень идет
эта лавочка. Останься?

Ну вот... во-о-от, именно такой запах и нужен сегодня к этому дождику. К запаху мокрых листьев, даже к цвету неба он
подходит, тебе не кажется? И между нами он струится так правильно... чувствуешь?
Стаканчик согревает ладонь, а запах кофе, собранного в Африке кофе, и молока от
теплой, тутошней, наверное, рыжей буренки, греет сердце.

Ой, ты заметил, что глаза у
тебя перестали быть грустными? А у меня? Тоже?

Слу-у-ушай, мы потеряли грусть. Каждый свою. Она ушла, наверное, вон туда, по этой
дорожке, посыпанной песком... мимо этих рядов высоких кленов... и дубов...

Черт! Не будем смотреть ей вслед, а то она, кажется, хочет
ко мне вернуться.

Я хочу пожить без нее. И ты не станешь грустить, ладно? Мы друг у друга заняли
ее место, а ей быть теперь негде! Слушай, а когда мы расстанемся, она придет
обратно? И займет у нас наши места? Получается, для того, чтобы она не возвращалась, нам нужно быть
вдвоем?



Привет... я пропала куда-то... унес меня
ветер... но я так хотела снова найти тебя на этой лавочке...

Мне нужно... очень нужно говорить с тобой, а иначе я теряюсь... перестаю понимать,
кто я.

Как ты тут? Где ты был? А, впрочем, это совсем неважно, не важно. Не вздумай
ничего рассказывать об этом... важно только то, что ты снова тут, и я тоже. Вот... смотрю
на тебя...У тебя такие реснички смешные и пушистые. Я
люблю разглядывать ресницы у людей, очень-очень близко. Только когда они похожи
на бабочек... люди машут ими, как бабочки крылышками. Вот забавно, да? Кому? Кому еще
на свете я бы могла рассказывать всякую такую
чепуху?

Что?

Почему у меня на лице слезы? Это все
из-за бабочек... из-за бабочек... веришь? Знаешь, внутри меня переплетены, как
тоненькие красивые паутинки, звуки, запахи, чувства, картинки... а я не могу ими
поделиться. Не умею. Если бы я была музыкантом, я могла бы их предать людям
музыкой... только гениальным музыкантом, не приблизительно чтобы, а точно... чтобы они
видели... видели это... или поэтом, только гениальным поэтом... или танцовщицей... чудесной
танцовщицей... но я ничего этого не умею... поэтому я и говорю это все из-за
бабочек. В надежде, что есть на этом свете
кто-то, кто вдруг поймет... увидит... моими глазами... моих бабочек...

Запутала я тебя? Вот видишь, я уже смеюсь. Я
же путаница. Я часто смеюсь. Когда не умею, не могу объяснить и знаю, что люди меня все равно не поймут, или поймут та-а-ак по-своему, что хоть
ложись и умирай, я смеюсь. А потом плачу. А потом снова смеюсь. И мне нравится
быть сумасшедшей. С их ума сошедшей в свой.

Я как водопад, да? Обрушилась на тебя и лью воду на твою голову. И тебе это нравится, правда? И кто сказал, что под
водопадом жить плохо? Особенно, если туда переехать из пустыни...

У меня такое чувство, что я сейчас разговариваю с собой. Что ты это я. Только
мы не знакомы. Может, поэтому мне совсем-совсем не страшно?

Я тебя не боюсь. Ты не человек потому что. У тебя даже имени нет. И у меня
нет. Я от тебя ничего не хочу и не жду. И ты от меня.

А я ну не могу быть совсем одна. Долго.
Недолго могу. Но мне все время кто-то нужен. Кто-то, в кого я могу смотрюсь.

А если вот так, как сейчас, в тебя это, вообще, такое удовольствие, ты не
представляешь.

Жарко... пыльная земля под ногами, под лавочкой нашей... знаешь, так бы и легла
сейчас пластом на землю эту...и закричала бы... кричать хочется. Не могу
больше! И биться головой об стены... только стен нет...

А я живучая сволочь... я выживу... выживу... не смотри
на меня так... ты же веришь? Только ни о чем меня не спрашивай... просто будь...

Я пропадаю, да?... Я вернусь... вернусь... прощай...

Нам нужно быть вдвоем. Неправильно, что на твоем месте опять
поселилась моя грусть... А у тебя? Тоже?