Непраздничные 23

Два года жизни в лучшем возрасте - коту под хвост! Я попросился в стройбат, чтоб по специальности. И вот я там, куда Макар телят не гонял. Поздравлять не надо, соболезновать бесполезно. Тупая муштра, казарма на 250 человек, лютые морозы зимой и такой же лютый гнус летом... Мы, особая рота в 250 человек строим военный объект на зыбучем болоте. На таком месте человек с проблеском разума не поставил бы даже избушку на курьих ножках, - утонет. Но, был дан приказ построить именно здесь военный аэродром с городком и службами. Полуразваленные, кое-как починенные бараки бывшего концлагеря ПечорЛага. Стены - две дощечки, между ними опилки, в которых живут крысы и тараканы.
Теперь мы здесь. Примерно в тех же условиях и такой же работой. Хотя нет, зэки валили лес А мы долбим, но глину. Работа от темна до темна, или всегда в темноте полярной ночью, зато сон при солнце в полярный день. Когда в мороз в казарме было еле тепло, это было счастье. Потому что отопление при 50-градусных морозах постоянно перемерзало. Мы, чтоб не замерзнуть, спали одетые и кучей. Матрацы снизу, матрацы сверху. Придурок взводный приказал вымыть пол. Чтоб не кататься по казарме на коньках, пришлось долбить лёд...

Нам полагалась полярная норма, т. е. в полтора раза больше мяса, масла, хлеба. Но, мясо и масло крал наш ротный старшина. Мясо варили, заливали в трёхлитровых банках топленым сливочным маслом, укладывали в большие коробки с опилками. После чего пара солдат посылалась в командировку на Большую землю, отвезти груз родственникам старшины. Солдаты от недоедания и авитаминоза болели. Меня, кандидата в мастера спорта, физическими нагрузками было не убить. Но, авитаминоз... Герпес на губе начал расползаться по лицу, через неделю был уже в пол-лица. Через пару месяцев сошло, но белая половина лица, думал, останется на всю жизнь. Выпало 2 зуба. Где-то на четвертом месяце службы приехала комиссия. Ей докладывали, что у нас так хорошо, что лучше быть не может. Строительство объекта и коммунизма идёт, как и заповедано партией, семимильным шагами. Солдатикам здесь так нравится, что не желают демобилизовываться и просят не возвращать их домой.
Когда собрали солдат подтвердить это, один я встал и рассказал, что здесь творится. Моё лицо из двух половинок и рассказ произвели, видать, впечатление на подполковника. Потом слышал, как он орал на старшину. Его выгнали, нам стали давать по поливитаминке в день, но меня месяца два прапорщики доводили наказаниями до изнеможения. Одного, самого злобного, мы с сослуживцем подкараулили когда он собирал грибы, накинули мешок на голову и привязали к ёлке. Через час намекнули, где его искать. Если бы намекнули через два, на дереве бы висела высосанная гнусом шкурка. Его увезли в больницу, остальные присмирели.

Адское это занятие, зимой, в полярную ночь, кувалдами и клиньями долбить мёзлую землю. Весной все это залило водой, летом затянуло глиной. Почти сизифов труд, абсолютно тупая деятельность. Что-то удавалось спасти. Летом нас переставили на более высокое место, куда не добраться экскаватору. Но, два солдата из стройбата заменяют экскаватор...
Воздух гудит от гнуса. Это мелкие, но больно кусающие мошки. Есть и нормальные комары, и очень большие, которые кусали даже через военный билет. И ещё оводы, в доли секунды протыкающие кожу. Вроде сразу отмахнёшься, а струйка крови уже бежит... От них давали в вёдрах красноватую жидкость, похожую на керосин. Гнус она не очень пугала, но жутко жгла в местах укусов. А укусы - все тело... Мажешься и воешь. Не мажешься - тоже воешь. Каторга и рабство. Если бы ещё кто ответил - за что?

Там где что-то удалось спасти от затопления делали кое-как фундамент и солдаты выкладывали кривые, дырявые стены и кое-как штукатурили. Ну, какие строители с необученных пацанов? И это на Севере... Чтоб натопить такую избушку, нужно открывать при ней угольную шахту. Сейчас этот объект заброшен, карликовые березки опять возвращаются на изуродованную землю. Как будто на неё возвращается разум.

Некоторые солдаты по два года не видели женских лиц. Меня, высококвалифицированного, стали посылать в командировки через полгода. До сих пор помню момент, когда в Сыктывкаре увидел через семь месяце службы в оконный проём улицу. По ней шли люди. Просто люди. Беззаботные женщины. Дети. Мне все это было диковато видеть. Стоял больше часа, не мог отвести взгляда. Я там правда одичал. Поймал себя на том, что каждое второе слово - мат. И это я, которого до армии просто корёжило от такой речи... Чтобы вырваться на "волю", хоть глазком глянуть на людей, солдаты, которым не повезло хоть раз съездить в командировку, бегали в самоволки. До ближайшего поселка километров тридцать. По тайге и болотистой тундре. Не все добегали до лесхоза, где жили семьями бывшие зэки из нашего лагеря и женского, что через речку. Назад, домой их не пустили... Но, степень тоски и одичания была невыносимой. Знаю, что несколько человек утонули, но за время моей службы такого не случилось.

У солдатика умер на Украине ребенок, жена от горя наложила на себя руки. Его не отпустили по телеграмме. Перетопчется. Он повесился ночью. Зверская страна, скотские нравы. Солдат должен достойно преодолевать трудности! Но, две трети трудностей в этой стране создавались разгильдяйством, равнодушием, некомпетентностью и рвением. Идиотским рвением отрапортовать об успехах к какой-нибудь дате и тупо загнать солдат как лошадей на очередной стройке коммунизма. Солдат много, поэтому думать не надо. Решение всегда одно, не получается - добавим ещё людей и ещё. Умения не надо, у нас есть число.

Солдат Черевин был стеснительный, тихий мальчик. Как салагу его определили на второй этаж кровати. Среди ночи вся казарма была разбужена громким матом "деда" внизу. Ему не понравился ночной душ. Черевин постеснялся сказать на комиссии о недержании. Его следовало по закону немедленно комиссовать. Перетопчутся. И он, и закон. За два года под ним сгнило двадцать четыре матраца, но спал он со второго дня внизу. Ел после всех, один, потому что от него исходил резкий запах застарелой мочи.

Старший сержант Редько, маленький, кривоногий, простой как украинский кавун, чтоб поехать в отпуск, зимой долбил солдатский туалет на 16 очков. Половину закрывали, чтоб ему на голову не падало, половиной пользовались. Замерзало мгновенно, когда долбишь, то дерьмо как и глина, разлетаются мелкие крошки, которые тают на лице. Сослуживцы его старательно обходили, он спал в каком-то сарайчике, ел отдельно. Баня в роте раз в неделю, а амбре от него каждую минуту... Два месяца он провёл в "подземелье".
Когда поехал, единственный за 2 года в нашей роте, в "заслуженный" отпуск, то убрал широкую лычку старшего сержанта и нашил три лычки просто сержанта. Почему? Чем больше лычек, сказал, тем больше почета в нашей деревне. Вообще, служить в армии с украинцами, это отдельная песня, про которую когда-нибудь напишу. Не зря же в армии есть пословица, хохол без лычки как п... а без затычки.

Зачем всё это? Закопанные деньги, ресурсы, время, а главное - человеческие жизни. За два года мы потеряли троих. Один повесился, одного забили, один замерз насмерть. Так устал зимой на отдаленной яме, которую долбал в наказание ещё восемь часов к положенным восьми, что на полдороге лёг в снег и больше не проснулся. Никому ничего за это не было. Принцип всё тот же, бабы повоют по покойнику и ещё нарожают. И это всё, чтоб потерявшим связь с реальностью геронтократам жилось спокойно и хорошо? И не все, прошедшие через службу, снова стали людьми...

Будь она проклята, та Советская Армия, в которой я служил. И не говорите мне, что все это для защиты Родины. Как и концлагеря для защиты Родины, но от "врагов народа". Родину можно, вернее, нужно защищать по-человечески.
И её советские праздники.
Особенно этот, учрежденный в честь победы тов. Дыбенко. Который на самом деле был разбит и бежал. Но, в отчете о сражении комар носа не подточил. Из позорного поражения сделали праздник. Как корабль назовешь...

Сегодняшняя армия - образец бесполезности, картонный тигр. Огромная и беспомощная. Все что можно - разворовывается, причем сверху. До низов доходят крошки. Вместо того, чтобы её действительно модернизировать, делают то же самое, что с милицией. Но, почему-то думают, что результат будет другим.
Где лётчики летают не чаще двух раз в году, потому что нет керосина. Все что умеют, взлететь - посадить. Но, не всегда долетают до аэродрома, потому что на нормальный ремонт денег нет. Такая картина во всех родах войск.

Что ещё меня удивляет, это с каким энтузиазмом женщины празднуют его. В этот день против армии ничего не скажи, затопчут. Этот энтузиазм превосходит только другой, когда эта же женщина ищет пути отмазать сына от армии. В этот период она вдруг начинает понимать правду об армии и даже говорить её. Если не удалось отмазать - печалится, тревожится и продолжает говорить об армии правду. Даже если сын, чтоб не рвать сердце, пишет бодрую белиберду. Но, как только кончается этот период, опять гордость и патриотизьм.

Всеобщее раздвоение личности и массовая шизофрения? Очень похоже...

Было изменено: 11:52 24/02/2012.