Возвышенный смысл лесов и потоков

Отчего благородный муж любит горы и воды? Изысканная простота холмов и рощ -
его постоянная обитель. Журчанье ручья среди камней - его постоянная
радость. Рыболовы, дровосеки и отшельники - его постоянные собеседники.
Летящие гуси и кричащие обезьяны - его постоянные спутники. Оковы и путы
света - вот что стесняет наш дух. Облачные дымки и святые люди - вот о
чем мечтают и что не могут лицезреть люди.

Однако же для того, чтобы жить в покое и благоденствии, выполнять свой
долг перед государем и родичами, совершенствовать себя, поступать
сообразно приличиям высоконравственный муж вовсе не обязан покидать сей
мир. Ему достаточно обладать достоинствами старцев Ханя и Ци ( даосские отшельники, жившие в III в. до н. э.).

Виды лесов и потоков, картины туманных далей часто открываются нам как
бы во сне; глаза и уши наши их не воспринимают. Но под рукой искусного
мастера они вновь появляются перед нами. И тогда, не выходя из дома, мы
можем перенестись в глухие ущелья, услышать крики обезьян и гомон птиц,
увидеть залитые светом горы и искрящиеся бликами потоки. Разве не
доставит нам радость сие зрелище? Разве не тронет оно наше сердце? Вот
почему в свете так ценят искусство живописи. Отнестись к нему
легкомысленно - значит помутить свой духовный взор и загрязнить чистые
порывы души.

Те, кто серьезно толкуют о живописи, говорят так: есть горы и воды,
сквозь которые можно пройти; есть такие, на которые можно смотреть; есть
такие, где можно гулять, и есть такие, где можно поселиться. Такую
картину можно назвать воистину чудесной.

Тот, кто учится рисовать бамбук, берет побег бамбука и, когда в лунную
ночь тень побега отразится на стене, взору явится истинный облик
бамбука. Может ли поступить иначе тот, кто учится рисовать горы и воды?
Он охватывает мысленным взором горы и потоки, и тогда смысл пейзажа
проявляется воочию.

На реки и долины действительного пейзажа надо смотреть издали для того,
чтобы выявить их состояние, и на них надо смотреть вблизи для того,
чтобы выявить их свойства. Облака в четыре времени года разные: весной
они тающие, радостные, летом густые, пышные, осенью редкие, тонкие,
зимой темные, безжизненные. Рисуя, смотри на эти великие явления, но не
создавай застывших форм. Тогда вид облаков будет живым.

Дымки и испарения настоящего пейзажа в четыре времени неодинаковы.
Весной горы прозрачные, тающие и словно улыбающиеся. Летом горы
лазорево-бирюзовые и словно точащие слезы-потоки. Осенью горы светлые,
чистые и словно приукрашенные, зимой горы унылые, тихие и словно спящие.
Рисуя горы, раскрывай их великий смысл, тогда дымки и туманы будут
подлинными.

Ветер и дождь настоящего пейзажа можно рассматривать, если разглядывать
их издали, а вблизи - это игра, и невозможно исследовать контуры их
спутанных, необузданных подъемов и спадов. Свет и тень настоящего
пейзажа можно постигнуть полностью, если смотреть на них издали, а
вблизи - это малозначащие пятна, и невозможно охватить глазом следы
светлого и темного, скрытого и видимого. Люди и предметы служат знаком
дорог, вышки и строения в горах - знаком возвышенного, особенного.
Открытый и скрытый вид лесов в горах предназначены быть границей
дальнего и ближнего, прерывистый и непрерывный вид потоков и долин -
разделом мелкого и глубокого. Брод, переправы, мосты и мостики через
воды служат для изображения полноты дел людей, рыбачьи лодки и
рыболовные принадлежности - для изображения полноты намерений людей.

Большая гора величественно-грандиозна, она владыка множества гор,
поэтому, когда располагают в порядке вершины, холмы, леса, пропасти, то
большая гора среди них - это господин дальних и ближних, больших и малых
гор. Ее образ подобен великому государю; он лучезарен и обращен к
солнцу, и сотни удельных князей покорно идут ко двору. Такая гора имеет
вид откинувшегося назад без гордости и высокомерия.

Высокая сосна стройна, она образец для многих деревьев. Поэтому, когда
располагаются в порядке лианы и ползучие растения, травы и деревья, то
среди них - она вождь, воодушевляющий и держащий в повиновении своих
подчиненных. Ее очертания подобны благородному мужу. Такая сосна имеет
вид мудреца, не беспокоящегося о нарушении ими запретов или опечаленного
посрамлением с их стороны.

Горы при рассматривании их утром одни, при рассматривании их вечером
другие. При рассматривании их в тени или на свету они уже иные-это и
есть то, что называется отличием их вида утром и вечером.

Вот одна гора, но разве можно вместе с ней не изучить вид множества
других гор! Весной дымки и облака в горах стелются непрерывной чередой, и
люди радостны. Летом горы прекрасны, на них густая тень от деревьев -
люди безмятежно спокойны. Осенью горы прозрачно-светлые, точно качаются и
падают, - люди строгие. Зимой горы скрыты темной мглой - люди
затаившиеся.

При рассматривании подобных картин у людей возникает такое ощущение, что
они на самом деле находятся в горах. Это и есть смысл таких картин.

При виде белых дорог в серой дымке мысленно идешь по ним. При виде света
вечерней зари в реках, на равнинах, мысленно наблюдаешь закат. При виде
в горах отшельников и горных жителей мысленно живешь вместе с ними. При
виде скал с родниками в неприступных местах мысленно бродишь среди них.
У людей, рассматривающих эти картины, возникает такое настроение, точно
они в самом деле находятся в этих местах. Это и есть внешняя прелесть
таких картин.

Гора - это большая вещь: ее формы таковы, что она стремится возвыситься и
выступить: то она хочет стоять вкривь и вкось, то она стремится быть
открытой и светлой, то хочет как бы сесть, поджав ноги, то быть широкой,
как груда кирпичей, то быть прямой, то иметь героический вид, то иметь
душу, то строгую важность, то стремится наблюдать или склоняться в
поклоне, то стремится иметь на себе покров, а внизу быть двойной, то
хочет, чтобы спереди была опора, а сзади поддержка; то гора стремится,
взглянув вниз, смотреть, точно будучи вблизи, то хочет быть внизу или
торчать как палец. Все это великие формы гор.

Вода - это живая вещь. Ее формы такие - то она хочет быть глубокой и
спокойной, то слабой и скользящей, то огромной, как океан, то свиваться в
кольцо, то быть жирно-лоснящейся, то бьющей фонтаном, то ринуться
стрелой, то растечься многими родниками. Вода стремится то течь вдаль,
то, став водопадом, вонзиться в небо, то в стремительном броске войти в
землю, она хочет, чтобы ей были рады рыбаки и довольны деревья и травы.
Вода стремится стеснить дымки и облака и стать красивее, она хочет
блестеть на закате и в ручье долины. Это все живые формы воды.

Для гор воды - это жилы с кровью; трава, деревья - это их волосы; дымки,
облачка - их цвет лица; поэтому горы, получившие воду, - живые;
приобретшие траву и деревья, - цветущие; получившие дымки и облачка, -
красивые. Для вод горы - это лицо; беседки, павильоны - это глаза с
бровями; рыболовные сети и удочки - их души. Поэтому воды, получившие
горы, - красивы; получившие беседки и павильоны, - светлы и радостны;
получившие сети и удочки, - широко текущие. Это и есть композиция
гор-вод.

Скалы - это кости неба и земли. Кости эти благородны, крепки и выступают
не из поверхности, а из глубины. Вода - это кровь неба и земли. Кровь
благородна, она растекается повсюду, и не застаиваясь и не сгущаясь.

Когда гора без дымков и облачков, то она словно весна без цветов и
травы. Гора без облаков некрасива, гора без воды нехороша, гора без
дорог неживая, гора без лесов и деревьев безжизненная.

Что касается до четырех времен года, то каждый из рассказов в
канонических, философских и исторических книгах должен соответствовать
своему времени года. Они должны быть таковы, что о них можно было бы
сказать: если это весна, то это вид облаков и дождя ранней весной,
ранняя весна с оставшимся снегом, ранняя весна с прояснением после снега
или дождя, ранняя весна с дымкой и дождем. Если зимние тучи стремятся
пролиться дождем, то это вид ранней и поздней весны.

Весной бывают - весенние горы на рассвете, весенние тучи, стремящиеся
пролиться дождем. Дымка и мгла ранней весной. Облака, выходящие из
долин, полные горные ручьи и весенние заливные луга. Весной дождь и
ветер становятся косым ветром и моросящим дождем. Весенние горы светлы и
красивы, облака весной - как белые журавли. Все это мотивы весны.

Летом бывают - ясные дни в горах, прояснение после дождя в горах летом.
Ветер и дождь в горах летом. Прогулка поутру в горах. Гостиница в лесу в
горах летом. Прогулка летом в горах под дождем. Причудливые скалы в
лесу в горах летом. Даль по равнине со скалами и соснами в горах летом.
После дождя в горах летом. Густые тучи, стремящиеся разлиться дождем.
Ураган и ливень, также называемые бурей и ливнем. Конец дождя в горах
летом и уход туч. Дождь, брызжущий летом в долинах с ручьями. Рассвет в
горной долине летом. Ветер в дымке в горах летом. Пребывание в горах в
летние дни. Множество прекрасных пиков в облаках летом. Все это мотивы
лета.

Осенью бывает - погода после дождя в начале осени, прояснение дали по
равнине, о котором говорят - прояснение после дождя в горах осенью.
Прояснение осенью после дождя с ветром. Осенние облака, спускающиеся до
насыпей. Дымка осенью, идущая от долин. Ветер осенью, стремящийся
перейти в дождь, называется западным ветром, несущим дождь. Ветер
осенью, стремящийся нагнать моросящий дождь, также называют западным
ветром, несущим небольшой дождь. Туман и дымка в горах осенним вечером.
Идея вечера в горах осенью. Вечерний вид в горах осенью. Чистота дальних
вод вдали по равнине в осенний вечер. Осенний вид вечером в редких
лесах. Осенний вид скал в лесах. Осенний вид дали по равнине со скалами и
соснами. Все это мотивы осени.

Зимой бывают - тучи, несущие снег; густой снег в темноте. Снежная крупа в
темноте. Снег, кружащийся под действием северного ветра. Мелкий снег
над горным ручьем. Снег вдали над четырьмя потоками. Горная хижина после
снегопада. В снегу хижина рыбака и лодка у причала. Продавцы вина,
идущие по снегу вдаль. Даль по равнине с четырьмя ручьями или
прерывающиеся горные ручьи вдали по равнине при снеге и ветре. Террасы с
соснами под снегом. Ветер, завывающий в беседке над водами во время
метели. Все это мотивы зимы.

Рассвет бывает - весенний или осенний, рассвет с дождем или со снегом,
оттенки рассвета с дымкой и туманами в горах, оттенок рассвета с осенней
дымкой, оттенок рассвета с мглой осенью. Все это мотивы рассвета.

Вечером бывает - вечернее освещение гор весной, вечернее освещение после
дождя, вечернее освещение на остатнем снеге, вечерний вид редких лесов,
далекий вид пологих рек, вечерний вид дальних вод. Во мгле и дымке в
горах в сумерки монахи возвращаются в скиты около ручьев, путники идут в
гостиницы. Все это мотивы вечера.

Сосны бывают - пара сосен, три, пять или шесть сосен, причудливые сосны,
долголетние деревья, старые деревья, причудливые деревья, накренившиеся
на берегах; долголетние деревья, склонившиеся в обрывах, или стройные
сосны - при взгляде на них видишь, что это сосны. Все, поздравляя с днем
рождения, используют зеленые высокие сосны.

Скалы бывают - причудливые скалы, скалы со склонами и такие скалы с
соснами, которые совмещают при этом и сосны и облака. Скалы в лесах
соединяются с лесами. Причудливы скалы у реки Янцзы осенью, где на реке
Янцзы цветы осоки соединяются с камышами; ими можно окружать реку,
рисовать вдали и вблизи отдельно то осоку, то камыш.

Облака бывают - облака, выходящие из входа в долины поперек других
облаков, белые облака, выходящие из кручей, легкие облака на полях и
горах, сходящие хребты.

Дымки бывают - дымки, выходящие из долины, стелясь пеленой. Это пелена
небеленого тянущегося шелка из легких дымков в ровных лесах, в
сумеречной мгле в горах. Дымки и туманы в горах весной. Дымки и мгла в
горах осенью.

Воды бывают - стремительный порыв ручьев со всех сторон, стремительный
порыв ручьев среди скал и сосен, взлетающие над хребтами в облаках
родники, водопады в дожде и снегу, водопады в ручьях в дымке, стонущие
пальмы в дальних водах, лодки с удочками на ручьях в облаках.

Смешанные сюжеты - это хижины рыбаков в деревнях около рек. Наблюдаемая с
высоты прополка полей. Севшие на песчаной отмели гуси. Кабачок у моста
через ручей, дровосеки у перил моста.

Люди в свете думают, что картины создаются простым движением кисти. Они
не понимают, сколь многотрудно занятие живописью. У Чжуан-цзы сказано:
"Художник сбрасывает свои одежды и сидит, скрестив ноги". Вот
справедливое суждение о работе живописца! Мастер должен пестовать в
своем сердце безмятежность и радость. Его думы должны быть покойными и
гармоничными, ибо сказано: "пусть будет сердце невозмутимым". Тогда все
человеческие чувства и все свойства вещей сами собой проявятся в сердце и
столь же непроизвольно сойдут с кончика кисти на шелк.

Гу Кайчжи, живший при династии Цзинь, построил для занятий живописью
высокую башню. Он был, воистину, мудрым мужем древности. Если не делать
так, то вдохновение не найдет себе выхода и угаснет бесплодно. Как
сможет тогда художник явить в своих картинах сущность вещей?

А посему в часы досуга я просматривал стихи эпохи Цзинь и Тан и порою
находил в них превосходные строки, в которых высказаны вещи, трогающие
нас до глубины души, или описаны картины, которые у каждого перед
глазами. Но если бы я не сидел подолгу в покое перед светлым окном у
чистого столика, возжигая благовония, дабы рассеять все заботы, то даже
лучшие в мире стихи и глубочайшие думы не нашли бы во мне отклика, а
вдохновенные чувства и блистательные мысли не могли бы во мне родиться.
Как же можно говорить, что живопись - легкое занятие? Когда обстановка
созрела, сердце и рука непроизвольно откликаются ей, и ты начинаешь
работать, "чертя вдоль и поперек, чтобы найти середину, идя справа и
слева к Единому Истоку". И если в такое-то время вдруг входит
какой-нибудь пошлый человек и расстраивает твои мысли и чувства - тогда
все пропало!

Я, Го Сыпин (сын автора настоящего текста Го Си, прибавивший к книгам отца свои личные заметки), видел прежде, как отец работал над одной-двумя картинами.
Бывало и так, что он откладывал работу и не возвращался к ней по десять и
даже двадцать дней. Порою так случалось до трех раз. А дело в том, что
не хотел быть слишком подверженным своим желаниям. Не идти на поводу у
своих желаний - не есть ли это истинная праздность духа? Когда же на
него находило вдохновение, он работал, позабыв обо всем на свете. Если
же что-то отвлекало его от работы, он откладывал ее и не обращал на
невнимания. Его отказ продолжать работу не означал разве, что он был
слишком отягощен заботами?

В день, когда он был настроен работать, он садился за чистый столик
перед светлым окном, а справа и слева от себя возжигал благовония,
выбирал лучшие кисти и тушь, мыл чисто руки и вычищал тушечницу, словно
ожидал прихода уважаемого гостя. Затем он делал свой дух праздным,
приводил в порядок свои мысли и начинал работать. Не означает ли это,
что он не смел отнестись легкомысленно к своему занятию? Он придумывал и
делал наброски, потом что-то добавлял и уточнял, повторяя один и тот же
рисунок снова и снова. И каждый раз он рисовал свою картину с
величайшей осторожностью, словно остерегаясь жестокого врага. Только так
он доводил дело до конца. Не означает ли это, что он не осмеливался
быть рассеянным и медлительным в своей работе?

Даос Ли Гуйчжэнь - человек необычный, неизвестно, из какого он уезда и
деревни. Писал коров, тигров, а также соколов, пернатых, воробьев,
бамбук. Обладал необычными помыслами. Одетый только в халат из холщовой
ткани, ходил в кабачки и к певичкам. Когда его спрашивали, почему он
таков, он каждый раз открывал рот, засовывал туда кулак и не говорил.
Император Лян-цзун призвал его и спросил: "Каков принцип Вашего Пути?"
Гуйчжэнь ответил: "Одежда тонка - поэтому люблю вино, выпью вина и
защищусь от холода, напишу картину - расплачусь за вино. Кроме этого,
ничего не умею". Лян-цзун не нашелся, что сказать. Как-то он забрел в
монастырь Синьгогуань в Наньчане. Там в зале Саньгуань была одна фигура,
полая внутри, сделанная при танском императоре Мин-хуане; стиль ее был
искусно-тонок, но она пострадала от голубиного помета. Тогда Гуй-чжэнь
нарисовал на стене ястреба, и после этого голуби не садились [на
фигуру]. Потомкам переданы картины: "Переправа через реку", "Пасущиеся
коровы", "Буйвол", "Тигр", "Ястреб", "Дикие птицы в бамбуковых
зарослях".

Монах Цзэ Чжэнь из Юнцзя. Прекрасно писал сосны. Сначала выбрал
достоинства всех школ и изучил их, потом ему приснился сон, в котором он
будто проглотил несколько сотен драконов; и после этого его достижения
стали вдохновенно-удивительными. От природы он любил вино. Когда хмелел,
брызгал на шелк тушью или распылял краски по стене. Когда он был
трезвым, то добавлял и заполнял поверхность тысячью, миллионами форм,
странных и чудесных. Однажды он пил вино на рынке в Юнцзя и сильно
опьянел. Вдруг он увидел оштукатуренную стену, взял блюдо, полотенце,
опустил его в тушь и стал брызгать стену. На другой день сделал
несколько исправлений и добавлений, и получились дикие ветки и сухие
корни. Все художники отдавали дань уважения его вдохновенной кисти.

автор - Го Си (род. около 1020 - ум. около 1090) - китайский живописец-пейзажист и теоретик искусства.

Перевод В. В. Малявина (с)

Было изменено: 17:58 07/09/2012.