Шаурма и Эверест

Вот хочется иногда душе чего-нибудь такого.
Простого. Чтоб как все. Смешаться с толпой, с народом потолкаться. И чтоб тебя никто не узнавал, не рвал шапку перед тобой, или просто не замирал, очумев от удивления, что вот, как живого видит, да. Поэтому сказал водителю, когда проезжали мимо Киевского вокзала, чтоб завернул туда. Ну, конечно, было не совсем удобно. Мой Майбах, автомобили сопровождения. Вы же знаете, какая там толкучка! Ну, как-то с трудом там все припарковались. С мигалками, оно завсегда легче. И пошли мы на рыночек у вокзала. Потолкаться не получилось, всё-таки пять автоматчиков вокруг. Но, я делал вид, что они не со мной и вообще. А что я с народом.

Дико захотелось шаурмы. Чтоб как в студенческой юности впиться в кусок и почти не жуя проглотить. Подхожу к киоску с шаурмой и вдруг вижу внутри знакомого повара-француза. Он до этого в Мулен-Руже шеф-поваром, а потом у нас в "Онегине" народ изысками потчевал. Его суп-пюре сен-юбер из дичи, это что-то божественное. Лучше у него получался только флан из телячьих мозгов, приправленный улитками по-бургундски. Прямо, как вспомню, так и шаурмы почти не хочется. Но, от будки такой запах шёл, что улиток не хотелось. Хотелось шаурмы. Дико.

Спрашиваю его, ты что тут делаешь? Без улиток, мозгов и русского языка? Да вот, говорит, задолбала эта французская кухня! От паштета "Pate Maison" просто уже передёргивать стало! Размазал его по стенам и ушёл. А здесь хорошо. Народ простой, как настоящий народ. Меня всё равно за таджика принимают и на пальцах показывают. Ну, и я им палец...
Поговорили, пока он мне мясо строгал, тепло попрощались. Лепешку с шаурмой порвал как тузик грелку за пять секунд. По телу разлилось блаженное чувство, как тогда. Когда после трёх дней голодовки и на последние копейки...

Дома, между Bourride, это прованский рыбный суп с чесноком, если кто забыл, и пока не принесли чечевицу по-эльзасски с мидиями под кориандром, рассказал Красоте о встрече. У неё слёзы на глазах навернулись. Ей хоть и пять лет, но она всё понимает, всё помнит. Жалко его, говорит. По-французски, конечно. Мы о Франции и французах только по-французски. Такой хороший, говорит, и усы кольцом. Помнишь, когды мы три года назад в горы поднимались, он меня через ледяную расщелину перенёс? А потом, когда на вершине Эвереста стояли с ним за руки взявшись, с него сорвало ветром поварской колпак. И была такая тишина, что мне показалось, духовой оркестр оглушительно играет марш Радецкого. Правда, второй гобой фальшивил. Я ещё спрашивала тебя, как ты догадался сюда оркестр забросить? А ты отшутился.

А четыре года назад он завел нас за кулисы в Мулен-Руже, к танцовщицам. Ух, какие они были... Ну, это ты так говорил. Я-то тогда ещё не очень в этом разбиралась. А они тебе глазки строили. Ты потом меня няне оставил, а сам с пятью такими самыми в номера ушёл. Забыл? Я и действительно уже забыл. Мало ли где мы с ней были. Вот ведь, как некстати вспомнила.

В следующий разу, если встречу француза, то ей ничего не скажу. Вот огорчишь ребёнка, а он огорчит тебя. Хотя, так приятно иногда что-то вспомнить. Ну, и сюда об этом написать...

Было изменено: 22:31 25/09/2012.