СТИХИ. Чота на романтику пробило.

Две вещи. Автор первой Niennah.
Вторая - кавер на первую.

На пиру

Как унылы баллады твои, менестрель,
Или радости ты не встречал на пути?
Веселит сердца золотистый хмель!
Хэй! Велите же чашу ему поднести!

Пой, мальчишка, по звонким струнам ударь,
Чтобы в жилах взыграла горячая кровь,
Наградит тебя щедро за труд государь--
Так воспой же героев великих боев!

... Дорожить бесполезной жизнью смешно,
Если все потерял в последнем бою...
Залпом пьет менестрель золотое вино:
- Что ж, славить--так славить, и я вам спою!

Славь святую любовь--так взойдут Еретик
И его Госпожа на единый костер,
Сталь оков и огонь обвенчают двоих,
Станет словом обряда для них приговор,

Пламя к небу рванется--два алых крыла,
Память дымом растает, костер догорит,
От великой любви--только прах да зола,
Только ветер поет да ворон кружит...

Славь великих героев--тому же, кто смог
От воителей Света спасти свой народ,
Рухнет, словно проклятье, на горло клинок,
И его голова-гляди!-над аркой ворот.

И его не оплачут ни мать, ни отец,
Он ветрами отпет и дождями обмыт-
Вот великих героев достойный конец,
Только ветер поет, да ворон кружит...

Благородство восславить мне песня велит,
Но покончить с врагом--что покончить с войной,
Что за дело, коль враг безоружный стоит -
Примешь грудью удар, - да в спину второй.

А в слепых небесах солнца мертвых оскал,
Победителя честь и закон тяготит -
Так рази же смелей! Пусть над теми, кто пал,
Только ветер поет да ворон кружит...

Спета песня, Король! Мы сойдемся в цене,
Менестрелю за песни ты платишь сполна:
Голова ли на плахе, отрава ль в вине -
За врагов твоих чашу я выпью до дна!..

... Отзвенела струна, как шута бубенцы,
Скоро жалкий безумец навек замолчит,
Нынче крови сполна налакаются псы!
Только ветер поет да ворон кружит...




***


От великой любви - только прах, да зола.
От любви неземной только выжженый круг.
Лишь клочок от баллады, сожженной дотла,
К сердцу насмерть прижат головешками рук...

И народ говорил, насмотревшийся всласть,
На занятное зрелище смерти чужой:
"Хорошо, что крепка королевская власть,
Коли грех наказует железной рукой."

И соседке матрона шепнула одна:
"Слишком жизненно шут отыграл свою роль!
А принцесса была что-то слишком бледна -
Видно с дочерью вместе сжег внука король!"

По домам расходился довольный народ,
Насладившись бесплатным спектаклем вполне.
Дома пива глоток, да кусок мяса в рот,
Да в постель под перину к ЗАКОННОЙ жене...

В тусклых сумерках стылая площадь чадит,
Разлетелось под крыши свои воронье.
Лишь другой менестрель ту балладу твердит,
Крепко спаянный болью чужой с мостовой.

Он смотреть не хотел, он глаза закрывал,
Но навек на сетчатке два алых крыла.
Ветер дым относил, дымом он не дышал,
Но той гарью навеки гортань сожжена.

Не остудит вино королевское рот,
Отлученьем напрасно пусть церковь грозит,
Хриплым криком он песню свою допоет,
За щекою монета язык не смягчит.

И пока сердце барда с надрывом кричит,
Что бессмертна любовь, хоть и бренны тела,
К вечным звездам летят в опаленной ночи,
Средь всеобщего скотства, два алых крыла.