Галя.....

... где я и был-то всего один раз, в самом начале знакомства. Та же, известная уже чистота, но комнатка, не в пример кухне, глядела вполне уютной как и положено спальне вчерашней школьницы. Застланный мохнатым зеленым покрывалом диван, вплотную к нему трельяж (такой в точности имелся в собственном моем коридоре), где в идеальном порядке выстроены были шеренги всех этих лаков, духов, гелей, помад и прочих женских штучек, чьи названия всегда оставались для меня тайной; у стены другой стол письменный со множеством календариков под стеклом и книжные полки над ним; правее платяной шкаф, на каком восседали чинно в ряд разнокалиберные куклы и мягкие негодяи.

Все это было знакомо: плюшевый зверинец, куклы, с какими жаль расстаться навсегда, подоконник, уставленный кактусами, музычка-бумбокс у изголовья, розовообойные стены, увешанные постерами кинозвезд, среди каких разглядел я Джулию Робертс, Шэрон Стоун и оголтелую суфражистку Джоди Фостер... Примерно так выглядят все комнаты молоденьких, откровенно небогатых восемнадцатилетних девушек а разве не такой девушкой была Галя?

Я, занятый осмотром, и позабыл о ней на какое-то время Галя же, успевшая на удивление незаметно и быстро избавиться от одежды, с крайне серьезным видом изучала себя в три зеркала и, казалось, без остатка поглощена была своим занятием. Можно бы допустить, что это маленький, специально для меня поставленный спектакль но, прежде чем успела эта мысль окончательную принять форму, я знал наверное: игры здесь нет ни на грош, и так она делает каждый, без исключения, вечер.

Уйдя в ритуал с головой, она исследовала себя со спины, поворачивалась медленно вправо-влево и, глянув мельком на меня, продолжала... Бедра у нее начали уже наливаться и тяжелеть, а грудь совсем еще была детская, с розово-нежными сосками, и почему-то именно эта, трогательно-жалкая в своей незрелости грудь взволновала более всего, и от мысли, что вот-вот все это станет безоговорочно моим, я кратковременно ослабел даже, и не верилось, что два всего месяца назад, имея при себе зачитанную Библию и пачку сигарет, я оказался по эту сторону ржаво-железных ворот, и, удивляясь, должен был признать: