Алина

Имя обещало ребенку особенную судьбу: малиновый джем на воздушном
бисквите. Алина Шарль, тем не менее, была девочкой на удивление некрасивой. Впрочем, некрасота ее получилась жизнерадостной и отвращения не вызывала: лепешки веснушек на прозрачной коже, кошачий - наискось - разрез глаз и короткие зубы с расщелинкой, хорошо видные в постоянной улыбке. Характер тоже напоминал не изысканный бисквит, а скорее деревенский пирог с толченой картошкой, только что вынутый из печи, добротный и горячий. И было неясно, откуда у родителей с правильными лицами и логарифмически выверенным поведением
появилось такое чудо - рыжее, несуразное, живущее взахлеб и наскоком.
С игрушками Алина не играла ни одного дня своей жизни. Подаренные
погремушки, пупсы, медведи, а позже и прекрасные куклы в кринолинах - все это доставалось соседским детям нетронутым, в фабричной упаковке. Зато пустые катушки от ниток, лоскутки и веревочки, щербатая посуда и другая дряхлая кухонная утварь моментально утаскивались цепкими ручками в игровой угол как бесценное сокровище. Лучшим другом был кот, такой же рыжий и зеленоглазый, как сама Алина. И был он не домашним любимцем, не живой игрушкой, но почти братом и другом той степени близости, когда пополам делятся и еда, и кровать, и настроение.
Говорить Алина начала рано. Ее ровесники еще только учились простым
словам, когда она на вопрос "Как твои дела?" невозмутимо отвечала "У меня
сегодня фиолетовое настроение". Все у нее было неправильным, это огорчало родителей и веселило соседей и прохожих на улице. Настроение могло быть фиолетовым, розовым или зеленым - по обстоятельствам. Еда - тихой или же трескучей, особенно если перепадало на ее долю кошачьего корма из общей - братской - миски. Мама могла быть одинаковой, а папа разным, и кто знает, что тут имелось в виду?
Родители очень быстро поняли, что вырастить обычного ребенка у них не
получится. Впрочем, воспитать как надо ребенка такого вот необычного - тоже. Эта странная девочка сама отлично их воспитывала с первого дня своей жизни. Регулярно возникали моменты, когда им хотелось потрясти головой, чтобы вернуть себе чувство реальности. Часто им начинало казаться, что этот ребенок послан им зачем-то, что недоступно их уму. И вообще, их академический ум, образованность, правильность были плохими помощниками в отношениях с дочкой. Все это мгновенно разбивалось на миллион осколков при столкновении с другой ее собственной реальностью и картиной жизни.

Во время прогулок во дворе мама старалась смотреть за своим рыжеволосым
чудом в оба глаза: мало ли что ей придет в голову! Но однажды недосмотрела, и дочка как в воду канула. Правда, довольно быстро нашлась в соседнем дворе... "Зачем ты беспокоишь дедушку? Ему неинтересно слушать твои глупости!" - услышала привычные слова Алина и так же привычно даже не повернула головы.

Дедушка, старый человек в инвалидном кресле, прикрытый клетчатым пледом, притягивал ее как магнит. Не отрываясь, она смотрела на его руки,
морщинистые, покрытые пергаментной кожей, с цветными пятнами краски на ладонях.
Закусив губу, она подошла к старику совсем близко, провела пальчиком по его
руке, от запястья к пальцам. Потом достала что-то из кармана, сунула ему в
ладонь и стремительно убежала, сверкая рыжими кудрями... Мама сконфуженно извинилась за свою "необычную девочку" и пошла за ней к дому.
Старик задумчиво смотрел им вслед. Что-то неуловимо знакомое почудилось
ему в этом ребенке, особенно когда она, развернувшись на каблуках, помчалась прочь, и ее рыжие волосы взметнулись огненным облаком. Что-то из далекого прошлого, старательно забываемое, но царапающее даже из-под толстого слоя штукатурки лет... Он раскрыл ладонь и посмотрел на девочкин тайный подарок: пустая деревянная катушка, через которую была продета толстая шерстяная нитка, и концы завязаны бантиком. Старик провел большим пальцем по шероховатому катушечному ребру и ему неожиданно стало плохо. Соседка, в окно увидев, как он откинул голову и стал клониться в сторону, едва успела добежать и сунуть ему в рот нитроглицерин. Старость, сердце - что тут скажешь. Катушка на толстой нитке в руках старика соседкиного внимания не привлекла.

С того дня они всегда гуляли в одно время и как бы вместе, почти не разговаривая, но производя впечатление удивительно близких людей, которые понимают друг друга без слов.

На следующий день после знакомства старик неожиданно для себя самого взял на прогулку краски - ссохшиеся кубики акварели в старой коробке, бумагу и древние облысевшие кисти. Когда-то он был художником. Полупрозрачные, словно смытые дождем акварельные пейзажи, портреты каких-то неведомых красавиц, суховатые натюрморты пастелью - все это выставлялось когда-то в Доме художников и даже имело определенный успех. Это было в далеком прошлом. Он давно не рисовал, но краски въелись в его кожу, оставив несмываемые цветные пятна на ладонях. А теперь вот, пристроив на коленях этюдник, он смочил водой бумагу и начал водить по ней почти лысой кисточкой с краской. Он оставлял странные цветные линии, которые тут же растекались причудливыми извилинами. Алина неотрывно следила за рукой старика, даже дышать, кажется, перестала.
- Что ты рисуешь? - спросила она через некоторое время.
- Наверное, свое прошлое - подумав, ответил старик. Этот ответ Алину вполне устроил. Она немного помедлила, а потом положила свою маленькую ручку на руку старика, которая продолжала водить кистью по бумаге. Старик этого словно не заметил. Так они и рисовали вместе, пока на бумаге не осталось пустого места.

___
... - Ты будешь меня помнить? Не забудешь? - девушка перевернулась на живот, подставив солнцу молочно-белую спину. Совала травинку, провела ею по руке лежавшего рядом мужчины. Старое покрывало, на котором они
загорали на берегу речки, совсем не спасало от муравьев, живших в траве.
- Как я смогу забыть такую красоту... мужчина окунул руку в волнистое море ее огненных волос и медленно пропустил вьющиеся пряди сквозь пальцы. Ты приезжай. Сдашь экзамены и приезжай сюда. Я могу попросить директора завода тебе пришлют вызов на распределение. Хочешь?
- Не надо. Я сама приеду. А чтобы ты меня точно не забыл, у меня для тебя подарочек есть. Девушка сунула руку в холщевую сумку, поискала там и достала что-то, зажатое в кулаке. - Обещай, что всегда будешь носить это с собой. Хорошо? Это будет такая память обо мне, - и вложила мужчине в ладонь свой подарок.
Он раскрыл руку. Это была старая деревянная катушка из-под обычных ниток, с шероховатыми краями и бумажным кружочком с надписью "3 коп." на торце. Сквозь катушку была продета толстая нитка и завязана узлом и еще бантиком. Получилось что-то вроде ожерелья, как раз пролезла голова. Мужчина хотел рассмеяться уж больно характерный для этой непонятной огненной барышни подарок но, взглянув ей в лицо, передумал.
- Я всегда буду носить это с собой. Я тебе обещаю. А ты правда приезжай, слышишь? он потянулся и поцеловал ее. Она ответила нежно, горячо, но, как ему показалось, грустно.
Это была их последняя встреча. Он слышал от общих знакомых, что после института ее распределили в Москву отец похлопотал, а года через три она вышла замуж за какого-то дипломата и уехала с ним в далекую жаркую страну.
Мужчина же - он был начинающим художником - с головой окунулся в творчество. Его работы акварельные пейзажные зарисовки, портреты женщин, неуловимо чем-то между собой похожие, наброски сухой пастелью быстро привлекли внимание и заняли почетное место в экспозиции Дома художников. Он много писал, ездил по всему Союзу, выставлялся, был принят и одобрен партийным начальством. Правда, почему-то так и не женился. "Наверное, недосуг этим художникам семью создавать", - думали те,
кто его знал.
На самой большой стене в мастерской этого художника висел портрет женщины. Рыжие вьющиеся волосы, прозрачная кожа с крупными веснушками, зеленоватые чуть раскосые глаза, улыбка, открывающая короткие с расщелинкой зубы... Никто не знал, когда был написан этот портрет и почему художник иногда разговаривал с ним, как с живым
человеком. Потом, когда дело уже пошло к старости, художник стал забываться и говорить редким своим гостям, что "они с Аленушкой очень им рады и всегда готовы принять". Аленушка - это женщина с портрета, чуть постаревшая от долгих лет на свету, но все такая же улыбающаяся и притягательная в огненном своем облаке волос.
___

- А ты знаешь, что песок умеет петь? - Алина, как обычно, пришла погулять рядом со своим другом старым художником. Стоял апрель, было прохладно и ветрено, но старик был укрыт лишь своим неизменным пледом. Казалось, он давно уже не чувствует холода. - Мне бабушка рассказывала, что в пустыне песок поет, когда сильный ветер. И еще он умеет ходить, представляешь? Она так и говорила: "Пески наступали". Это значит, что песок засыпал землю и на ней ничего уже не росло.
- Откуда твоя бабушка знает об этом?
- Она уже не знает. Она уже живет на радуге, так папа сказал. А раньше она жила с дедушкой в Африке, очень давно. И папа там родился, представляешь? Родился в Африке, а сам и не негр вовсе. Наверное, потому что бабушка с дедушкой не негры. Потом они уехали из Африки и стали жить здесь, в нашем городе. Папа на маме потом тут поженился. Ну, когда вырос. Они тогда еще не знали, что они на самом деле мама и папа, их тогда еще звали просто Таня и Сережа. А бабушка раньше, когда еще жила с нами, а не на радуге, папу очень смешно называла Серёжик - серый Ежик. Смешно, правда? Я ее спрашивала, почему она так папу зовет, а она только
улыбалась и говорила, что это старая история...

Серёжик серый Ежик... заслуженный художник Сергей Петрович Одинцов напрочь забыл об этом прозвище, а вот теперь, спустя почти сорок лет, вспомнил, будто его самого всегда так звали... Нет, не звали. Так ему говорила одна-единственная женщина, чей портрет висел в его мастерской, а теперь в старости прямо над его кроватью. Женщина, с исчезновением которой из всех его красок будто пропал весь цвет. И его пришлось искать и создавать заново. И душа будто бы превратилась в пустыню с теми самыми
"поющими" песками. И пришлось где-то добывать чернозем - ярких, охочих до
близости девиц - чтобы кое-как смогли проклюнуться росточки его мастерства
художника.
Жизнь как-то сложилась и покатилась. Сначала будто на роликах, легко и стремительно. Теперь же на инвалидном кресле, которое каждый день таскал вниз и вверх по лестнице сердобольный соседкин сын. Старого художника не заботили его дряхлость, немощность, одинокость. Он переживал только, что же будет с портретом, когда его не станет. Портрет был старым, пожелтевшим, художественной ценности не представлял. Ему становилось страшно и холодно от мысли, что портрет могут сжечь, как и его самого в потайном огне крематория. Ну, про себя ему было понятно: сожгут, когда срок придет. Но портрет... Его надо как-то спасти, обязательно спасти от огня.
- Мне бабушка еще рассказывала, что раньше, очень давно, у детей часто не было игрушек, и они играли всем, что находили. И что это очень интересно играть всем подряд: лоскутками, старыми чашками, катушками от ниток. Из них можно сделать что угодно. Бабушка мне показала, что если в катушку продеть веревочку и завязать на бантик, то получится ожерелье. Очень красивое! Его на шее можно носить. Помнишь, я тебе такое подарила, когда ты еще ничейный был?
- Ничейный? А теперь я чей?
- Ты мой теперь. Ведь я же тебя нашла? Значит, ты мой. Почти как дедушка. Ты научишь меня рисовать? Я хочу как ты рисовать прошлое. Или поющие пески... или мамино настроение...
- Научу. Это просто. Краски сами рисуют, надо только взять их на кисточку и поднести к бумаге.

Про то, что краски у него сами рисуют, говорила его Аленушка. Алена Павловна Быстрова, давняя его любовь. Вроде бы в замужестве она сменила фамилию и стала... Перро не Перро, но что-то точно связанное с этим французским сказочником. Старик не помнил, очень уж старался тогда все забыть и забыл.

- Вчера у нас в классе смешной случай был. У нас мальчик есть Вова Коровин. Он хороший и умный, но иногда он куда-то выходит из себя. Так учительница наша говорит. Ну, не слушается, то есть. И вот учительница вчера сказала, что она больше уже не может и вызывает в школу Коровиных родителей. Весь класс смеялся! Это потому что фамилия смешная. А у меня не смешная фамилия. Хотя, когда я букву "Ш" не выговаривала, получалось смешно "Фарль". А так вообще-то Шарль.

Старик молча прикрыл глаза. Картина его жизни, суматошная, разрозненная, бегучая, замерла, и вдруг все ее фрагменты оказались на своих местах. Он понял, наконец, как завершить эту свою картину, каким образом сделать последний росчерк. Именно для этого ему послана Алина Шарль - частичка его Аленушки, точная ее копия, молодой росток от нее самой, уже переехавшей на радугу. Он больше не боялся, что огонь вслед за ним уничтожит его сокровище - портрет Алены. Теперь все будет хорошо. А на радуге места, наверное, и ему хватит.
___
Летом, отправив Алину на дачу к родственникам, мама Таня разбирала дочкин игровой угол. "Почему, ну почему этот ребенок играет только с барахлом? Ни одной нормальной игрушки, сплошной мусор... А это... Что это за рисунок? Конечно, где-то нашла и притащила в дом... бумага вон совсем старая...". С пожелтевшего листа на маму Таню смотрела женщина, удивительно похожая на ее покойную свекровь, Алену Павловну Шарль, в девичестве Быстрову. Похожая глазами, веснушками, улыбкой на молодом лице, но более всего - огненным облаком кудрявых волос.

Было изменено: 21:10 01/12/2013.