"ЕЖЕ" от 19 октября 2008 г.
А вот в мое время было так...

А вот в мое время было так...

30 августа 1918 года, 23 часа 50 минут. Лубянка. Кабинет исполняющего обязанности председателя ВЧК Петерса.

В кабинете пятеро напряженных мужчин и женщина - встрепанная, бледная, в черной кофточке, наспех заправленной в черную юбку. Все молчат. Минуту, три, пять...
- Почему она стоит на одной ноге? - произносит наконец Петерс.
- Тут нашли кое-что, прятала в ботинке, - отвечает председатель Московского ревтрибунала Дьяконов.


" Я, Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году была арестована в Киеве по делу о взрыве... Была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуевской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. В апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы, на Большой Садовой, д. 10, кв. 5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию, в санаторий для политических амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Севастополь и прожила там до февраля 1918 года. В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались - я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Свои взгляды я изменила потому, что попала в анархисты очень молодой. Октябрьская революция меня застала в Харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову. Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и трех сестер. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье получала на всем готовом 150 рублей в месяц. Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне созрела в Симферополе, и с тех пор я начала готовиться к этому шагу.

Допрашивал Петерс".

"... Ранней весной 1917 года освобожденные февральской революцией мы, десять политкаторжанок, выехали на телегах из Акатуя в Читу... Был мороз, ветер хлестал по щекам, все были больные, кашляли... и Маша Спиридонова отдала мне свою пуховую шаль... Потом, в Харькове, где ко мне почти полностью вернулось зрение, я так хотела в Москву, поскорей увидеть подруг, и часто сидела одна, закутавшись в эту шаль, прижавшись к ней щекой... Там же, в Харькове, я встретила Мику, Виктора. Мы с ним вместе в шестом году работали в одной группе, готовили взрыв. Встреча была случайной, он остался анархистом, и я была ему не нужна... Даже опасна. Он сказал, что побаивается меня, моей истеричности и прошлого. А я тогда ничего этого не понимала. Как мне объяснить? Всё опять было в красках, всё возвращалось - зрение, жизнь... Я решила пойти к нему, чтоб объясниться. И перед этим пошла на базар, чтобы купить мыла. Хорошего. Просили очень дорого, и я продала шаль. Я купила это мыло. Потом... утром... он сказал, что не любит меня и никогда не любил, а произошло всё сегодня оттого, что от меня пахнет духами Ванды. Я вернулась в больницу, села в кресло и хотела закутаться в свою шаль, потому что я всегда в ней пряталась от холодной тоски... Но шали у меня больше не было, а было это мыло... и я не могу простить себя... не прощаю..."

- Я ее слушал, - вздохнул Петерс, - хотя быстро понял, что вместо какой-то связи со Спиридоновой будет фигурировать одна ее шаль. Но теперь хоть понятно, отчего Каплан такая - сначала полная слепота, потом - несчастная любовь...
- Немного жаль ее? - полуспросил Луначарский.
- Она мне омерзительна! Шла убивать, а в голове... мыло.

... Ей было уже 28. В молодости красивая, но рано увядшая. С 16 лет - революционная борьба, тюрьмы, каторга. Никакой личной жизни. Вполне в духе времени. Но она была женщиной. Кто этот загадочный Мика, встреча с которым так ее поразила? Сегодня историки считают: скорее всего - Виктор Гарский (он же Шмидман, Тома, "Реалист" и т. д.), что вовлек ее шестнадцатилетней девочкой в авантюрную и беспорядочную жизнь коммунистов-анархистов, внезапно прерванную взрывом бомбы 22 декабря 1906 года. Тогда этот лихой боевик попросту сбежал из гостиничного номера, бросив юную Фаню, предварительно сунув свой браунинг в ее сумочку. Пройдет более десяти лет, для него полных всевозможных "приключений" на воле; для нее это будут годы тюрьмы, каторги, слепоты, внутреннего одиночества и беспросветности. И вдруг - как ослепительный луч - та встреча с ним в Харькове. Понимала, что нелюбима, не нужна, но сердце диктовало другое. И как расплата за ночь счастья - очередное возвращение в одиночество, но уже с каким-то новым привкусом. "Скоро ты увидишь, что таилось в моем сердце!" - сказала в июле 1793 года другая отвергнутая "мстительница" - Шарлотта Корде бежавшему от якобинского террора жирондисту Франсуа Бозо. - "И ты поймешь, какое сердце ты отверг!" Не то же ли самое желала показать любимому и "Немезида 1918 года"..

Каплан расстреляли в Кремле 3 сентября. Если верить подцензурным воспоминаниям коменданта Кремля Малькова, это сделал он сам в четыре часа дня одним выстрелом, после того как Каплан повернулась к нему спиной, по команде "К машине!". А ее труп облит бензином и сожжен в железной бочке в Александровском саду комендантом Кремля П. Д. Мальковым и поэтом Демьяном Бедным. Казалось бы, на этом можно было поставить точку, но...

Легенда о том, как благороден и великодушен Ильич, и тут была дописана красивой главой. Пиарщиком вождь был отменным. Заключенные тюрем и концлагерей якобы говорили, что Фанни Каплан осталась жива благодаря заступничеству раненого Ленина. Некоторые зэки, знавшие лично Фанни Каплан, якобы встречали ее на Соловках, и была она там в должности работника тюремной канцелярии или соловецкой лагерной библиотеки. Позднее ее якобы видели в Воркуте, Урале и в Сибири.

У завода Михельсона (ЗВИ) установлен большой памятник В. И. Ленину (скульптор В. Топуридзе, 1967 г.), рядом - на самом месте покушения - небольшой мемориальный камень, его острословы называли памятником Фанни Каплан. Семь десятилетий ее имя шельмовали, называя "злодейкой, поднявшей руку на вождя мирового пролетариата."
И вот теперь справедливость восторжествовала - фактически напротив памятника Ленину - на углу Большой Серпуховки и 1-го Щипковского переулка - установлен памятник его оппоненту. Женщина в героических античных одеждах, символизирующая борьбу с деспотизмом, направляет свой пистолет в сторону каменного вождя. Склоненная голова фигуры как бы предвосхищает неудачу и мученическую смерть от рук красного коменданта Кремля. Фигура бронзовая (ее высота - 3, 5 м.) на высоком гранитном пьедестале. Общая высота монумента - 7, 9 м. Скульптор - Александр Фролов.

Интервью давала:

Скалли_Deleted