"ЕЖЕ" от 16 февраля 2009 г.
А сегодня было та-ко-е!

А сегодня было та-ко-е!

Выходные прошли весьма не просто. И без того списанный организм подвергся затяжному насилию снаружи и изнутри. Опуская плохо детализируемые подробности, скажу только, что местная помойка пополнилась двумя 120л гарбичными мешками, полными зловонной, порожней стеклотары.
Утро понедельника, кроме взрывных, революционных процессов внутри, добавило невиданную ранее опухшесть морды лица. Я пол часа макал эту отвратительную маску в воды различных температур, но бросил это занятие, поняв полную бесполезность.
Выйдя на улицу и нащупав в кармане ключи от машины, с грустной улыбкой и мыслью "даже и не думай" побрел к метро.
Встал у самой двери, прислонившись задницей к могучему плечу сидевшего таджика и потным лбом к холодному стеклу двери.
Поезд тронулся.
На Маяковской проснулся от противного звука трущегося о мой лоб стекла. В вагон вплыло облако неземного парфюма в обрамлении голубой норки до пят, опирающееся на блестящие шпильки толщиной с безымянный палец и длиной с пивную бутылку (свойственная состоянию ассоциация). Тонкие пальцы нервно теребили клапан сумки из кожи марсианской игуаны. Благолродная шея бронзового цвета начала вращение по часовой стрелке. Глаза полны презрения, превосходства и вызова одновременно. 180 градусов закончились аккурат напртив того, что так бесполезно отмачивалось еще 20 минут назад. На холеном личике появились пара уничтожительных морщинок. Видимо, мой вид особенно резко сигналил о противоестесвенности нахождения облака в утреннем вагоне метро.
И тут в истлевших нейронах остатков моего мозга произошло КЗ. Опухший, синий язык сам собой, не спрашивая ни у кого разрешения, покинул ротовую полость. Зловонное дыхание прокуренных легких покинуло гортань, не давая таланту французских парфюмеров никаких шансов. Но, самое страшное, что из той же гартани воник нарастающий, хриплый, не значащий ничего, и от того еще более безобразный звук: "бэээ- бэээ- бэээ!!!".
Глаза голубого облака неестественным образом изменили свою геометрию и размеры. Бронзовая шея начала обратное, гораздо более быстрое вращение на 180 градусов. Но, взгляд при этом кардинально изменился. Он выражал испуг, отвращение и даже призыв о помощи. Но, увы, пара юнцов напротив мерзко захихикали, невозмутимое лицо таджика осталось невозмутимым, а приличные граждане стыдливо потупили глаза, кто в пол, кто в газеты.
Голубое облако, не взирая на озвученную машинистом опасность гильотины в действии, приняло не совместимое с длиной шпилек обратное ускорение.
На черных резинках дверей вагона остались несколько голубых ворсинок.
Поезд тронулся. Я закрыл глаза.

Интервью давал:

каменный век