"ЕЖЕ" от 30 июня 2009 г.
Расскажу о книге

Расскажу о книге

А точнее о пьессе Семена Злотникова "Уходил старик от старухи" по которой в театре "Студия современной пьессы" шел замечательный одноименный спектакль с Мироновой и Глузским. Сюжет в кратце таков:

Старый профессор-литературовед, собираясь на дачу, полез в старый комод за носками, а нашел любовное письмо 50 летней давности, адресованое его жене. В то время, когда он был на войне, в то время, когда они потеряли единственного сына. Он оскорблен, Он требует от Нее объяснений, Он хочет уйти от Нее...

Она оправдывается:
"- Война же была, ты помнишь? Что медсестрой в госпитале работала это хоть не забыл?

Он молчит.

- Митя, ну, Митя... раньше не рассказывала... Ну, потом что, ну, глупость одна, чего гордиться было? Ты бы не понял, а я бы толком не объяснила... Сейчас вот понять не желаешь, а тогда... Да хочешь знать, еще таких писулек тогда я чуть не миллион получила. Да хотела бы я тогда... Митя, хоть красоту мою неземную помнишь? Не помнишь? Забыл? Все забыл... Ох, верь ты мне, не думала я тогда ни о чем таком и ничего такого мне тогда... Только, Митя, мне-то не надо, а другим-то им-то... И война, и блокада, и жуть, и стужа а надо. И голодные, и пораненные, и жизни всей, уж кажется, конец, а все надо. Вот верь не верь, Митя, а воины в меня через койку влюблялись. На губах, на записках одно все и то же: люблю. Люблю, да люблю, да люблю. Вот ты мне сейчас, как нормальный человек скажи: я что, запрещать им могла?
Худущая была, Господи... Шейка тонюсенькая, лицо шелушится, волосы лезут... а все равно только и слышала: "Вера Максимовна, на вас без удовольствия глядеть невозможно"."

Ее оправдания только еще больше распаляют его и в порыве он признается, что все эти годы любил другую женщину:
"- Ты ведь ничего не понимаешь!.. Того, что ты думаешь... Ничего не было, Вера! Даже помыслом не оскверняй, прошу! Не было этого, не было!.. Могло быть и не было. Потому что... любовь, Вера, обстоятельства... а главное высота души такая...
Как объяснить?.. Не объяснить... Но, Вера... все там было другое: смерть, жизнь, надежда, смерть, жизнь... Как объяснить? Другая реальность... Слова имели точный смысл. Не было тела. Быта. Лжи. Фальши. По крайней мере для меня. Нет, Вера, для многих, для многих!.. Всем хотелось жить, очень жить... Жить высоко. Да, знаю, надоел тебе этим словом, но высокое это... единственное то, ради чего стоит жить. Вера... Вера, единственной женщиной в моей жизни, в которой было... В ней это было чистая, добрая, настоящая... Погибла, Вера!.. Нет ее! Нет!.. Мы ничего не успели. Погибла. Понимаешь? Я ничего не успел. Успел только понять: моя женщина. Мое призвание. Моя любовь."

Финал почти по Шекспиру:
Он возвращается с дачи и находит ее на полу. Вокруг разбросаны таблетки, на столе стакан воды. Он бросается звонить, но роняет телефон; поднимает, стучит по нему, дует в трубку, кому-то кричит: "Алё! Алё!.. Кому?.." Обхватив руками голову, ходит по комнате; стоит у аквариума, сосредоточенно разглядывает рыбок; осторожно приближается к жене, опускается на колени, шепчет: "Вера... Вера..." Озирается по сторонам, ползает по полу и подбирает таблетки; внимательно их разглядывает; наконец, встает, уходит. Возвращается со стаканом, который ставит на стол; высыпает на скатерть таблетки, задумывается. Достает записную книжку, перечитывает записанное. Книжку прячет. Снова собирает таблетки, одну отправляет в рот, берется за стакан...
И тут голос старухи:- Митя не смей!..
Занавес.

Интервью давала:

Птица Сирин