"ЕЖЕ" от 15 ноября 2012 г.
Наблюдал такую картину...

Наблюдал такую картину...

Я хочу спросить у вас(хоть это и не по правилам, но к чертям собачьим), спросить, а как вы справляетесь с минутами, секундами, мгновениями, когда накатывает внутреннее рыдание или просто плач?
По себе ли, по несостоявшемуся, но так долгожданно ожидаемому, обиде ли какой, разочарованию от собственных поступков, ясности момента вдруг, что никогда, от горя ли или чего другого.
Вот что делаете вы?
Зарываетесь ли вы в подушку глубокой ночью и тайком от всех домочадцев, начинаете себя жалеть взахлеб, оплакивая то, что хочется омыть слезами.
Или идете на пробежку, как сильный и волевой человек, уверовав в то, что физическое напряжение снимает все стрессы душевные. Надо только купить правильные кроссовки.
Или что? Что? Что вам, взрослым людям, позволяет не голосить в голос, не кусать подушку, заглушая в ночной тиши рыдания души, чтобы никого не потревожить?
А хотите я вам скажу, как я разучилась плакать?
Я просто представляю себя.
Ну, не совсем себя из себя вытекающую со всеми прибамбасами житейской ерунды. А ту, которой я хотела бы быть. Немного ироничную, капельку насмешливой, невозмутимую, стоящую на ступеньке выше того уровня, где плещется критическая ватерлиния людского потопа. Как бы сверху. Как бы над. И в то же время- рядом.
И вот только мне захочется немного покукситься (а согласитесь, что для этого у женщины на дню найдутся, по крайней мере, два, а то и три повода), так вот, эта "вторая Я", назвала я её Флердоранж ( ведь каждый из вас, совершенно каждый, может сотворить свою волшебницу, не так ли?), тут как тут и говорит мне моими же интонациями голоса: Дорогая, ты и вправду сейчас хочешь поплакать по этому поводу?
И щурит так мило свои сине-фиолетовые глаза, всматриваясь в меня и как бы нащупывая во мне единственный на сей раз островок суши посреди бушующего океана. Примеряясь, как пилот, делающий единственную и последнюю попытку на посадку в том месте, где вовсе нет посадочной полосы.
Я тут же начинаю как бы смотреть на себя со стороны её глазами. И всё. Ни намека на слезы и прочую хлипь.
Иногда, правда, в особенных случаях, когда я иду куда-то и вдруг на людях, начинает накатывать грусть-тоска безысходная, начинаются эти гадкие спазмы в горле, как у астматика. Я начинаю задыхаться. Больно за грудиной.
Но она- та Я, уже растворяясь там, в белом мареве посадочной полосы без всяких навигационных огней, впереди моего пути, обернувшись через плечо, непринужденно бросает мне:
Прибавь шагу, детка. И всё пройдет.
Ведь ты знаешь, что пробежка творит чудеса.)))


ПС.

А вот от меня и стих вам.

Видится тайное в дымчато-белом
Складками туники скромной прикрытое
Не за что взгляду притронуться тихо
Так и уйдет нераскрытым, но истинным.
Блёклое-прошлое, туманное-дальнее
Что же сейчас меня тронуло скрытое
Милым позвало голосом призрачным
Дивным ли шёпотом, милым ли лепетом
Скрытой угрозой ли, счастья обманом ли
Сердцу все-равны, оно ими избрано.
Тени уносятся светом гонимые.
Кто же ты, кто же, мой ангел сердечный?
В поле ли лютик, в ветре пылинка ли
Просто стою на распутье босая
Так ли дышу ли, так ли бросаю.
Камни изрезали кожу на поры
Так ли живу ли. Так ли страдаю?

Интервью давала:

....