"ЕЖЕ" от 18 июля 2014 г.
Наблюдал такую картину...

Наблюдал такую картину...

Крепко сжимая руль обеими руками, нервно полируя ладонями
гладкую поверхность дерева, она мчится по шоссе в направлении уже начинающего розоветь горизонта... Из динамиков рвётся бесконечным репитом хриплый голос и она, размазывая ночную пыль по мокрому лицу, глотая слёзы, кричит во всю глотку, криво завывая единственное понятное ей "this is the road to hell"...
Нарастающий гул встречной застучал в ушах безотчетной тревогой и швырнул в лицо волну горячей копоти... В испуге проснувшись и лихорадочно засучив ногами, она запуталась в ветхом подоле, больно плюхнувшись со скамейки, выпустив из рук ручку тележки со своим хозяйством. Из грязной рабитой коленки сочилась кровь, нестерпимо жёг палец на ноге, там, где оторвался ноготь. Он оставался висеть на кончике и она, закусив губу, прищемила его пальцами и сильно дёрнула, задушив в груди звериный рёв. Вытерев нос и глаза подолом, она громко выдохнула и посмотрела по сторонам в поисках тележки.
К остановке на окраине города, на которой она ночевала, уже начинали подходить люди. Трое мужчин в рабочей одежде курили и переговаривались. К скамейке, тяжело дыша, подошла грузная пожилая женщина, вытирая пот с верхней губы кончиком платка. Она молча посмотрела на нищенку, достала из большой холщовой сумки газету и, расстелив её на скамейке, брезгливо села.
Нищенка медленно встала, опираясь на колено и морщась от боли. Она оправила драный подол, и, зябко съёжившись, прихрамывая, побрела за тележкой. На вид ей было лет... очень много. Высохшее, сожженное солнцем лицо, украшал огромный кроваво-синий синяк, от которого у неё заплыл и гноился левый глаз. Серые всклокоченные волосы лезли в глаза, раздуваемые ветром, и она их то и дело заправляла за уши, расчесывая разбитыми узловатыми пальцами с черными ногтями, бормоча себе что то под нос и кривясь виноватой беззубой улыбкой.
Проходя мимо рабочих, она молча встала напротив них и беззвучно зашамкала, опустив глаза и прижав руки к груди. На неё никто не смотрел и она так и продолжала стоять, слегка кланяясь и пошатываясь, время от времени теряя равновесие. Наконец, пожилой кряжистый старик в белой кепке, нетерпеливо крякнув, полез во внутренний карман куртки и достал пачку папирос. Вытащил две папиросы и бросил старухе. Папиросы разлетелись и покатились, гонимые ветром, в разные стороны. Она суетливо бросилась их собирать.
Подошёл автобус, все уехали. Остановка опустела. Старуха, собрав папиросы, откатила свою тележку подальше и зашуршала пакетами в поисках спичек. Она вытряхнула барахлишко, зачем то достала маленький закопченный алюминиевый чайник без ручки, по хозяйски протерла его ветошью. В отдельном пакете лежали огромные тяжёлые видавшие виды ботинки без шнурков, которые она с трудом подняла и бережно переложила в угол. Спички выпали из пластикового пакета с какими то таблетками, которые ей однажды повезло найти в мусорном баке. Она аккуратно разложила таблетки на ладони, понюхала и, прислушиваясь к своему нутру, поводя глазами в разных направлениях за прикрытыми веками, пыталась решить, стоит ли сейчас съесть одну. Внутри было очень тихо. Сердце должно было стучать, но никаких его признаков она не услышала. Она испуганно открыла глаза и схватилась за сердце, сжав в кулаке таблетки...
Рядом стоял, деловито копаясь в тележке, худой чумазый мальчуган.
-Что у тебя есть?- спросил он.
Старуха, не сразу осознав действительность, несколько раз моргнула, глядя на паренька, и, опомнившись, потянула ручку тележки на себя.
Парень вцепился руками в тележку и молча раздувал ноздри.
Она сопротивлялась, пока хватало сил, а потом отпустила.
Она села на землю и раскрыла ладонь- таблетки раскрошились и она стала собирать их дрожащими губами, облизываясь и морщась от горечи.
Парень нашёл папиросы и спички. Сел рядом, скрестив ноги, и затянулся с удовольствием. Щурясь от дыма, он посмотрел на старуху коричневыми озорными глазами и подмигнул:
- Красавица, давно на колёсах?
Она сидела, облизывая сухой рот и размазывая ладонью белый порошок по подбородку. Парень громко загоготал, откинув голову назад и держась за живот. Её плечи стали мерно подрагивать, она согнулась и замотала головой, беззвучно хватая воздух ртом. Они хохотали, глядя друг на друга, и он подначивал её, подталкивая плечом. Она заваливалась на бок от смеха, парень хватал её за рукав и так держал, чтобы она не упала. От этого они смеялись еще больше и никак не могли остановиться, тыча друг на друга пальцами и обливась слезами.
Насмеявшись, парень откинулся на траву и вытянул ноги, взрываясь приступами смеха. Старуха закашлялась, держась за грудь, вытерла лицо рукавом и опустилась рядом.
Они лежали и молча смотрели друг на друга, устало улыбаясь. Старая замызганная бабуся с подбитым глазом и нагловатый шустрый уличный мальчишка. Вдруг он как будто вспомнил о чём то и вскочил:
-Подожди! Я скоро. Будь здесь!
Она подняла голову и увидела, как он побежал в сторону города. Он несколько раз оглянулся и махнул рукой, жестом давая понять, чтобы она оставалась на месте.
Старуха, постанывая, перевернулась на спину и вытянула вверх острый подбородок, растирая сзади рукой затекшую шею. В небе парила одинокая чёрная птица. Она что то кричала, делая резкие взмахи крыльями и потом, затихая, кружила в бездонной вышине над головой старухи.
Она открыла глаза и сразу почувствовала боль во всём теле. Парень тормошил её за плечо и тряс перед ней бутылкой:
- Смотри, как нам свезло!
Он поставил бутылку на траву и достал из-за пазухи небольшой сверток с остатками пищи.
-Давай-давай-давай, шевелись! Поднимайся, кочерёжка!
Старуха с трудом села и трясущимися скрюченными пальцами засунула клочья волос за уши. Подбородок её мелко дрожал. Она смотрела на паренька и на еду... и вдруг услышала своё сердце. Оно колотилось прямо в горле. В ушах. Барабанило по голове. Стучало в коленках. Билось пульсом в ладонях.
Он вытащил пластиковую пробку зубами и протянул ей бутылку:
-Надо продлить твой кайф,- он лучезарно улыбнулся.
Она неуверенно взяла бутылку и сделала несколько глотков. Жаркая тягучая волна медленно пошла вниз, растекаясь по телу, наполняя его приятной тяжестью. Парень, жуя, придвинул к ней остатки булки с листьями салата и присосался к бутылке.
Безмятежные, они сидели в тени деревьев, убаюканные тёплым ветром большого города, в котором кипела настоящая человеческая жизнь, взлетали и падали курсы, трезвонили телефоны, авто грелись в пробках, в ресторанах уже сервировали к обеду, газеты пестрили скандалами... А они по очереди затягивались папироской и молча смотрели вокруг.
Докурив, паренёк сладко потянулся, хитро прищурил глаз и вскочил на ноги.
-А теперь поехали! -он торжественно подкатил тележку к ногам старухи.
Она какое то мгновение смотрела на него снизу вверх по птичьи, одним глазом, а потом ухватилась за протянутую ей руку.
Парень усадил старушенцию в тележку и, крикнув "держись!", покатил её по траве.
Они выехали на набережную на окраине города. Бабка, размахивая тряпкой и, заливаясь беззвучным смехом, набирала воздух в лёгкие и выдавала со всей мОчи воинственное "ыых-ыыыххыыыхы". Мальчуган хохотал как ненормальный, выписывая тележкой сумасшедшие криуля. Им зычно сигналили проезжающие мимо грузовики, водители скалились, высовываясь в окна. Город гнал их за пределы, вычёркивая из своего бизнес плана этих нарушителей делового распорядка. И они убегали от его стеклянных глаз, пряча по обочинам свою позорную омерзительную нищету, прикрывающую их свободу.


Stood still on a highway I saw a woman
By the side of the road
With a face that I knew like my own
Reflected in my window
Well she walked up to my quarter light
And she bent down real slow
A fearful pressure paralyzed me in my shadows
She said "Son, what are you doing here?
My fear for you has turned me in my grave"
I said "Mama, I come to the valley of the rich myself to sell"
She said "Son, this is the road to Hell"
On your journey 'cross the wilderness
From the desert to the well
You have strayed upon the motorway to Hell.

Интервью давала:

упс..