"ЕЖЕ" от 17 сентября 2015 г.
Клубы, кино, театры...

Клубы, кино, театры...

Посмотрел вчера "Трудно быть богом" Алексея Германа. 40 лет он работал над фильмом, последняя работа режиссера, из одного только уважения к мастеру следовало посмотреть. Ну что сказать, чисто германовский фильм, как "Мой друг Иван Лапшин" и "Хрусталёв, машину!". Доскональная проработка быта и неясный сюжет, линию которого без подсказки за кадром или подсматривания в либретто и не разобрать. Так документалисты-анималисты установят скрытую камеру в саванне и та записывает все, что происходит. Вот одна львица встала, вышла из кадра, вот другая вошла в кадр. Вот львы спариваются, уже веселее, но все равно суть не ясна. Но если комментатор сопровождает показ драматической историей из жизни львов, то становится вроде как понятно и даже захватывающе.

Так и тут. Ключевые моменты теряются в массе обыденных реплик и движений героев, как и в жизни. В жизни мы тоже не знаем, что ключевое, а что нет. Если "Трех мушкетеров" ставить, акцентируя внимание на процессе одевания сапогов, долго и в деталях рассматривать поглощение пищи и посещение отхожего места, эффект, наверное, будет такой же - кто-то много ел, забавно одевался и долго скакал на лошади, а куда и зачем, непонятно. Художественное искусство обычно выделяет главные моменты, те, из которых складывается сюжет, а прочие оставляет за кадром. Но у Германа другой метод. Имеет право. Как и со львами, в помещении установлена неподвижная скрытая камера, люди мимо неё проходят, поворачиваются спиной, кто-то случайно заглядывает прямо в камеру. Имитация тайного наблюдения.

Сюжетная линия экранизаций обычно всегда проще, чем в бумажных оригиналах, при всей динамике невозможно уместить в 1. 5 - 2 часа пленки 300-500 страниц авторского мира. Но здесь 3 часа (3!) экранного времени, а сюжет урезан до размера анекдота. Где напряженная интрига противостояния дона Руматы и дона Рэбы, где несчастная дона Окана? Всё, всё отброшено ради любовно, до мельчайших деталей, вырисованного мира Арканара, грязного, темного и вонючего.

Что ж, мир удался, особенно на черно-белой пленке. Правда, изображены в основном интерьеры, если так можно выразиться о внутренних пространствах замков, залитых грязью и помоями. И, любимый прием Германа, тянущиеся вдоль и поперек балки и веревки, на которых тряпки и прочая ерунда, так что герои, проходя, всегда вынуждены или уклоняться, или отодвигать руками. В предыдущих фильмах это веревки в бараках и коммуналках с развешанным бельем, здесь же веревки висят, но что на них и зачем, непонятно. Может быть, стоит пересмотреть и быть повнимательней. Герои постоянно принюхиваются, что странно, потому что при том количестве фекалий, тухлятины и дохлятины, которое дает нам изображение, нюх у них давно должен был атрофирован. Грязь везде и отовсюду, однако дон Румата (Леонид Ярмольник) неизменно в белой рубахе и с белым носовым платком. Как ему это удается, непонятно, но молодец. "Вельможа должен быть чист и благоухать". Ярмольник очень хорошо играет Румату. Возможно, и не того, которого видели Стругацкие, но точно того, которого видел Герман.

Но если авторы фильма задались целью шокировать зрителя, им это не удалось. По-крайней мере, в отношении меня. Как-то без особых эмоций воспринимаются и утопленный в отхожей яме книгочей, и вываливающиеся кишки из вспоротого живота, и еще бьющееся сердце солдата, которое сжимает в руке убивший его спаситель чужого человечества и носитель высокой морали дон Румата.

Однако мыслей фильм вызвал уйму. Я с вами как-нибудь ими поделюсь, когда будет время и настроение, но не сейчас, прошу простить. Короче, рекомендую к просмотру.

Интервью давал:

Агностик