"ЕЖЕ" от 22 октября 2015 г.
А вот в мое время было так...

А вот в мое время было так...

Поздним вечером выхожу из подъезда и направляюсь в машину. В ней сейчас необычно чисто и свежо, что может означать только одно - осень. Сажусь за руль и еду домой. Надо же, от Палихи до Бескудниковского бульвара одни зелёные светофоры. 30 минут от Долгоруковской до Абрамцевской, какие нынче времена!

Той тёмной осенью две тысячи седьмого мне было не по себе. Если есть что-то тяжёлое, так это осенняя депрессия. Разумеется, не просто так. Любая депрессия результат осознания собственного одиночества, бесполезности и слабости. Так было и в тот раз.

Осень проходила в каком-то жутком тумане. Светало, темнело, снова светало. Потом в трубах моей старой пятиэтажки зажурчала вода, значит, уже октябрь настал. Каждое утро было холодно настолько, что казалось, будто температура падает к нулю. Но нет, термометр показывал обычные двадцать один по Цельсию.

Потом я поехал и купил в цветочном пару новых растений в горшках маранту и калатею. Не помогло. На будильнике на 6. 15 стояла песня "Sing for Absolution". Через месяц я научился просыпаться за 3 секунды чтобы скорее отключить её.

Каждый день я садился в машину и ехал куда-то просто для того, чтобы не идти домой. Навигатора у меня не было, только большая, раскладывающаяся на всю торпеду карта Москвы и mp3-шный диск Placebo, который в магнитоле Pioneer крутился постоянно.

I know,
The past will catch you up as you run faster

Осенью 2007 года совсем не было камер, фиксирующих скорость и присылающих письма счастья. Были какие-то перед постами ГИБДД, но то редкость. 20 минут от Шверника до Бескудниковского. 120 по проспекту, 140 по Трёшке, 120 по Дмитровке. Почему так медленно? ABS не было, а оттормаживаться иногда приходилось.

За всю осень я не выпил ни одного алкогольного напитка когда внутри пусто, тут не до расслабления, ещё немного, и этот вакуум взорвётся как яйцо в микроволновке.

Когда что-то происходит с близкими, важно понять, что всё в мире по сути своей нелогично. Вообще-то бог это такой неплохой парень, он помогает не только святым в скитах, но и плохим парням, которые набивают правильные татуировки. Можно представить его в виде большого фиолетового пучка ягеля размером с континент, или как чёрное облако копоти из старого дизельного двигателя, или даже как законы физики. Они и на небе, и под землей, и в нас самих пожалуй, это наиболее точное сравнение.

Всю осень мне снился один и тот же сон я еду на работу из Бескудниково на Каховку, сворачиваю на трёшку, проезжаю поворот на Ленинский, еду прямо-прямо-прямо, и вот снова оно Миусское кладбище. Кольцо же. И небо такое же серое, как на твоих фото на аэродроме.

Позже, в середине декабря, я таки доехал до кладбища но Ваганьковского. Случайные знакомые позвали меня посетить могилу Есенина. Падали снежинки размером с черешню, было очень красиво, тихо и спокойно. Это скорбное место показалось мне отличным пристанищем для осенней депрессии.

По приезду домой я сварил глинтвейн с яблоками в кастрюле, выпил и понял если иногда что-то идёт не так, значит, просто идёт не так. Не стоит винить в этом кого-либо.

Ты, главное, помни, что всё будет хорошо.

In heaven
Everything is fine

In heaven
Everything is fine

In heaven
Everything is fine
You got a your good thing
And I've got mine

Интервью давал:

Всёвремячёрныйхлеб