"ЕЖЕ" от 25 декабря 2006 г.
Бывают-таки хорошие люди!

Бывают-таки хорошие люди!

В стакан тонкой струйкой льется абсент. Ярко-зеленый, густо пахнущий, как воспоминание о ней. Ложка с прорезями привычно целует стеклянный край. Белоснежный кубик тает сладким сиропом, смешиваясь с предполагаемой горечью неразбавленного исходника.
Настоящие ценители говорят, что послевкусие не менее важно, чем магия вкушения. Соглашусь. Я смакую воспоминание, оставленное ею. Пробую его, языком касаясь верхнего неба. Вкусно! Легкость - основное ощущение, обволакивающее образ у меня во рту.
..Она позвонила в четверг, шутливо упрекнув в желании скрыться от всех. "Но не от тебя" - признался, наблюдая, как ее голос вытесняет из меня мрачность и тяжеловесность. Слова, перемежаемые "мрр-мяу" нетерпеливого желания, вливались в мое нутро искрящимся шампанским, взрываясь в голове пьянящими пузырьками предвкушения завтрашней встречи. "Я хочу тепла" - промурлыкала. Будет тебе!
..Улыбнулась, подставила губы моему поцелую, продолжая разговаривать по телефону, но уже с явным желанием быстрее избавиться от абонента. С облегчением нажала кнопку отбоя. Посмотрелась в мои глаза, засмеялась. Взяла под руку, выразив сомнение своего светлого пальто в устойчивости каблуков хозяйки и его нежелание соприкоснуться с грязной жижей под ногами. Непринужденно зажурчала в мое правое ухо, спеша стряхнуть с кончика языка остатки рабочей недели.
Подождала, пока я открою тяжелую дубовую дверь и, заинтриговано оглядываясь по сторонам, стала спускаться по кованым ступенькам. Еще одна дверь мы внутри оазиса. Пугливое пальто заняло место в маленькой гардеробной рядом с моей бесстрашной курткой. Ее попа, чуть поерзав, опробовала плоскость под собой и удовлетворенно уравновесилась. Я плюхнулся чуть поодаль, по очереди поднес огонь к сигаретным кончикам. На вопрос о кулинарных предпочтениях она, выбрав напиток, подвинула меню ко мне. "Как скажешь, дорогой!" - лукаво прищурилась.
Перевоплощение. Из немного озябших горожан - в расслабленных патрициев, облаченных в тоги. Она разделась медленно и непринужденно. Доверила мне свои ноги в замшевых сапожках, потом распустила длинные шнурки запахивающейся блузы. Стягивая юбку, дала возможность полюбоваться восхитительной грудью. Встряхнула волосами и, закутавшись в простыню, с милыми ужимками сняла все остальное.
Гейзер, поступивший в наше распоряжение, притягивал. Жаром и перспективой отсутствия на теле даже этих призрачных одежд. Я сидел в пол оборота к ней, любовался гладкой сияющей кожей длинных ног. Она куталась в тепло, подтянув колени и спрятав лицо в небольшую выемку между ними, подставляя моему взгляду изгиб холеной спины. Потянуться и легонечко провести пальцем вдоль позвоночника...
Мы разбавляли сладость поцелуев соленной маргаритой.
Она нашла во мне что-то французское (???). Удивился, возразив, что в восемьсот двенадцатом оккупанты вряд ли зашли так далеко. Но вот монголо-татарская кровь, несомненно, проявилась через поколения в ее внешности, слегка прикоснувшись к скулам и придав кошачьему разрезу ее глаз темную бархатистость.
..Она умчалась, вверенная мною ночному такси посреди манящей огнями Москвы. Оставила на моем плече росчерк своих коготков и пьянящее послевкусие на губах.

Интервью давал:

чернила