"ЕЖЕ" от 31 июля 2007 г.
Оказывается, что...

Оказывается, что...

Крым.
Часть 1. Восток - дело тонкое.

Вылетев из раскаленной степи на берег моря, начинаешь понимать зачем людям потребовалось строить Феодосию. По московской привычке, жму по городу, обгоняя медлительных местных водителей и вдруг вижу знак ограничения скорости до 40 кмч!!! Зачем?

На всякий случай притормозил, вдруг ДАИ-шники прячутся. Посмотрел направо - море. На лево - тоже море. В смысле море разных женщин, одетых в, откровенно подчеркивающие все прелести поверхностей второго порядка, купальники. И слева, и справа, и перед носом дорогу переходят. И такие... Челюсть моя скользнула вниз, еле успел поймать. Несмотря на свежий ветерок, находящегося в 20 метрах настоящего моря, лоб покрылся испариной. Теперь понятно, зачем ограничение скорости - что бы водитель мог рассмотреть ВСЕХ медленно бредущих мимо женщин. Это они знак поставили. Но почему 40? Нужно поставить знак с ограничением 20 кмч и знак, предупреждающий о необходимости подвязать нижнюю челюсть, потому что такое огромное количество красивейших тиоток с обалденными фигурами на квадратный метр бывает только вдоль этой дороги в Феодосии.

Моральная травма была получена, но останавливаться в этом дивном городке я не собирался. Меня ждали другие места, хотя настоящее море, пролезающее между всеми этими фантастическими частными гостиницами, лучилось, манило к себе легкими волнами, мягко накатывающимися на песчаный берег "золотого пляжа".

Собравшись с силами, я выехал на трассу Феодосия-Керчь. Можно было парить, лететь, мчать по ровному асфальту наслаждаясь отсутствием других машин и изредка обгоняя случайные грузовики.
На последней остановке отчаяно махали руками две девушки. Ну как же можно проехать мимо и не подвезти?

Я остановился, девушки двинулись к машине. Первая начала залезать на переднее сиденье, но вдруг застыла, остановленная криком второй.
- Галю, цю, то ж москаль! - услышал я.
Галя отпрянула от меня, как будто я был динозавром.
Я подумал, что наверно надо ехать без них, но девушки были такими миленькими и так их не хотелось бросать посреди степи, что я опять вспомнил про позиционирование.
- Та який же я москаль, - спросил я осторожно, - ви шо нэ бачите, я со Жмэринки вид пид Вильницамы.
Галя недоверчиво покасилась на мои светлые волосы и серо-голубые глаза, но сделала вторую попытку залезть на переднее сиденье.
- Та мы со Лвива, - сказала она, объясняя свое недоверие.
- Це ж тильки махиня москальская - добавил я, что бы успокоить напуганых украинок.
Девченки сели в машину и мы продолжили путь вместе.
Люблю украинок. Они всегда такие сочные, веселые и непосредственные...

Подвез их до деревни, называемой "фонтан" и поехал дальше. Сам фонтан видимо был спрятан, потому что с дороги его видно не было.

Внезапно, цветущая степь закончилась и от горизонта до горизонта началось пространство покрытое выжженой травой и ямами - воронками. От неожиданности я остановился, отчаянно борясь с мыслью, что случайно угодил в 1944-й.
На холме стоял ДОТ. Осторожно, стараясь не попадать в сектор обстрела, я поднялся к нему по пепелищу. Со страхом, выглянул из-за угла, ожидая увидеть горячий ствол MG-42.
Нет. Просто дождя долго не было, вот степь и сгорела...

И вот, наконец цель маршрута, охраняемая на входе двумя грифонами, омываемая двумя морями, имеющая за спиной более 26 веков - город герой Керчь, с лучшими в Крыму пляжами, преданным своим сыном и похороненным царем Митридатом, и моими старыми друзьями, которые уже положили в холодильник бутылки с портвеном, приготовили диски с Хипами, Пёрплом, Битлами и давным-давно ждали блудного москальского кота, для которого весь год не кончается март.

Интервью давал:

Кот Базилио