Провинция
Знакомлю
➜ главная Домика
Вы не залогинились! Ваш статус в этом ДоМиКе - гость.
В домике онлайн: 0, замечено за сутки: 10
тех, кто не знаком, с невероятной Никой Батхен.
Это такой силы, пронзающей душу, поэт и писателЬ - литератор, журналист, фотограф, преподавателЬ..
У себя в домике 9, 5 я разместила страшное от неё.
Но не уверена что кто-то постарается осилитЬ, увы(( Т. к. много букв, а нынче в моде телеграммы.
Кто прочтёт- тому, скорее всего, понравится.. И спасибо ему, что он(она) существует..
Это такой силы, пронзающей душу, поэт и писателЬ - литератор, журналист, фотограф, преподавателЬ..
У себя в домике 9, 5 я разместила страшное от неё.
Но не уверена что кто-то постарается осилитЬ, увы(( Т. к. много букв, а нынче в моде телеграммы.
Кто прочтёт- тому, скорее всего, понравится.. И спасибо ему, что он(она) существует..
Чудесное такое..
=
Мы друг друга однажды бросим, вечность мнима, не надо врать.
Но сегодня нам снова восемь - брось тетрадки, пошли играть.
Станем строить в ручье запруду, два кораблика из коры
Бросим в воду - да будет чудо! И ручей подберет дары.
Ты охотник, а я тигрица. Я бандитка, а ты шериф.
Я умею с тобой твориться, сказку слету наговорив.
Наши джунгли в кустах сирени, наши копи у гаражей.
Исцарапанные колени, рай в построенном шалаше.
Пес по кличке Варсофонарий, вороненок и два ежа,
Круг игры, что случилась с нами - ни догнаться, ни убежать.
Мы поделим батон горячий с пирамидкою молока,
Подеремся, взбрыкнем, поплачем -
До субботы, пока-пока!
Кто сумел притвориться взрослым - невиновен, что он иной...
Нам с тобою сегодня восемь.
Выходи поиграть со мной!
(Ника Батхен)
=
Мы друг друга однажды бросим, вечность мнима, не надо врать.
Но сегодня нам снова восемь - брось тетрадки, пошли играть.
Станем строить в ручье запруду, два кораблика из коры
Бросим в воду - да будет чудо! И ручей подберет дары.
Ты охотник, а я тигрица. Я бандитка, а ты шериф.
Я умею с тобой твориться, сказку слету наговорив.
Наши джунгли в кустах сирени, наши копи у гаражей.
Исцарапанные колени, рай в построенном шалаше.
Пес по кличке Варсофонарий, вороненок и два ежа,
Круг игры, что случилась с нами - ни догнаться, ни убежать.
Мы поделим батон горячий с пирамидкою молока,
Подеремся, взбрыкнем, поплачем -
До субботы, пока-пока!
Кто сумел притвориться взрослым - невиновен, что он иной...
Нам с тобою сегодня восемь.
Выходи поиграть со мной!
(Ника Батхен)
Почем продается счастье?
Бери и вникни
В красную цену две ягоды земляники.
Пара глотков воздуха, жидкого и горячего,
Сердце летит навстречу лови и прячь его.
Я без тебя кошка бездомной масти.
Летняя девочка в сером московском марте.
С призраками танцую в Покрова-Стрешнева,
Немо напоминаю не будет прежнего.
Море дождей чуешь, как пахнет солью,
Как растворяет нас в городе сладко, сонно?
Может очнемся листьями или птицами,
Может сыграем в дамки на репетиции.
С разных сторон плюнем в земной разлом.
Сойка закроет от будущего крылом,
Белый шиповник поделится урожаем...
Счастье страна,
Из которой не уезжаем.
Бери и вникни
В красную цену две ягоды земляники.
Пара глотков воздуха, жидкого и горячего,
Сердце летит навстречу лови и прячь его.
Я без тебя кошка бездомной масти.
Летняя девочка в сером московском марте.
С призраками танцую в Покрова-Стрешнева,
Немо напоминаю не будет прежнего.
Море дождей чуешь, как пахнет солью,
Как растворяет нас в городе сладко, сонно?
Может очнемся листьями или птицами,
Может сыграем в дамки на репетиции.
С разных сторон плюнем в земной разлом.
Сойка закроет от будущего крылом,
Белый шиповник поделится урожаем...
Счастье страна,
Из которой не уезжаем.
Где был Бог, когда сосед отравил собаку?
Как она плакала, батюшка, как она долго плакала.
Не кусалась ни разу, дом от жуликов сторожила,
Чем она согрешила?
Где был Бог, когда уроды поймали мою племяшку?
Она до сих пор молчит и по улицам голой пляшет.
У нее был жених и полгода до выпускного.
Я боюсь, что это однажды случится снова.
Где был Бог, когда друг умирал от рака?
Когда муж выбрал игру в кораблики вместо брака?
Когда пришла старость, когда обесценились сбережения,
Когда стал проигравшим неизвестно в каком сражении?
Люди сменяются, льется из глаз тоска их.
Батюшка слушает смертное,
Прощает и отпускает.
Затворяет все двери, смотрит во дворик.
Плачет.
Дождь начинает вечернюю передачу.
Бог поправляет крышу, спешит за чаем.
Слушает: молятся.
Крестится.
Отвечает.
Ходит по городу, от бункера до барака,
Ходит за ним рыжим хвостом собака.
Как она плакала, батюшка, как она долго плакала.
Не кусалась ни разу, дом от жуликов сторожила,
Чем она согрешила?
Где был Бог, когда уроды поймали мою племяшку?
Она до сих пор молчит и по улицам голой пляшет.
У нее был жених и полгода до выпускного.
Я боюсь, что это однажды случится снова.
Где был Бог, когда друг умирал от рака?
Когда муж выбрал игру в кораблики вместо брака?
Когда пришла старость, когда обесценились сбережения,
Когда стал проигравшим неизвестно в каком сражении?
Люди сменяются, льется из глаз тоска их.
Батюшка слушает смертное,
Прощает и отпускает.
Затворяет все двери, смотрит во дворик.
Плачет.
Дождь начинает вечернюю передачу.
Бог поправляет крышу, спешит за чаем.
Слушает: молятся.
Крестится.
Отвечает.
Ходит по городу, от бункера до барака,
Ходит за ним рыжим хвостом собака.
Небрежный оберег, табак свивает кольца.
Я отворю засов, я соберу на стол.
В ногах свернется кот, за окнами прольётся
Неукротимый дождь...
Нам вместе чуть за сто.
И время позади дворцы и перекрестки.
Не за горами снег, но теплится очаг.
Подмостки площадей. И мы с тобой подростки.
Дыхание. Чутьё. Касание плеча.
Банально черный хлеб, огурчик. Сальца? Сольцы?
Истаивает ночь под пальцами огня.
Улыбка от неё порой тускнеет солнце,
Безмолвный разговор о том, что не понять.
Я отворю засов, я соберу на стол.
В ногах свернется кот, за окнами прольётся
Неукротимый дождь...
Нам вместе чуть за сто.
И время позади дворцы и перекрестки.
Не за горами снег, но теплится очаг.
Подмостки площадей. И мы с тобой подростки.
Дыхание. Чутьё. Касание плеча.
Банально черный хлеб, огурчик. Сальца? Сольцы?
Истаивает ночь под пальцами огня.
Улыбка от неё порой тускнеет солнце,
Безмолвный разговор о том, что не понять.
Чтение - это моё "проклятие". Моя жизнь начиналась с Пушкина, Лермонтова и Некрасова.
Деревня. Всех развлечений - радиоточка, работающая в определённое время.
Вечер. Матушка готовится к урокам следующего дня, бабушка вяжет или вышивает. Пятилетний пацанчик вслух читает "Евгения Онегина". Пришпориваемый маменькиным возгласом: "Не нуди ка дьячок! Читай с выражением."
Так что, это и не скорочтение. Просто страсть к чтению. Как ни странно, не отшибленная, а, наоборот, развито-изощрённая.))
Деревня. Всех развлечений - радиоточка, работающая в определённое время.
Вечер. Матушка готовится к урокам следующего дня, бабушка вяжет или вышивает. Пятилетний пацанчик вслух читает "Евгения Онегина". Пришпориваемый маменькиным возгласом: "Не нуди ка дьячок! Читай с выражением."
Так что, это и не скорочтение. Просто страсть к чтению. Как ни странно, не отшибленная, а, наоборот, развито-изощрённая.))
своим женщинам. особенно бабушке. Она была простой крестьянкой. Грамоте выучилась с трудом, когда ей было уже почти 30. Учил её муж, в свободное время. Но литературу она любила очень и очень. ( Я тихонько смеялся над её самой любимой книгой, которую она всю жизнь хранила под подушкой и перечитывала, почти по слогам - "Хижина дяди Тома".)
Я храню фотографии ушедшего века. Мой дед, моя бабушка. Совсем не похожие на "ходульный" облик крестьян. А глядя на фото бабушки, приходит из памяти стихотворение Цветаевой. Хотя моя бабушка была совсем не из того сословия.
"Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! - Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица -
Локоны в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд,
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько? -
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж,
Темные звезды погасли.
- Бабушка! - Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?.. "
Я храню фотографии ушедшего века. Мой дед, моя бабушка. Совсем не похожие на "ходульный" облик крестьян. А глядя на фото бабушки, приходит из памяти стихотворение Цветаевой. Хотя моя бабушка была совсем не из того сословия.
"Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! - Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица -
Локоны в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд,
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько? -
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж,
Темные звезды погасли.
- Бабушка! - Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?.. "
не верится что Ты вот это прочёл- там по-времени даже не быстро.
(ссылЬ)
ПустЬ Тебе будет стыдно.. вернее вместо колыбелЬной))
(ссылЬ)
ПустЬ Тебе будет стыдно.. вернее вместо колыбелЬной))
о бабушке, то позволю себе одно своё старое многобуквие.
Моя бабушка танцевала не на балах, а на лужку и кавалеры её
щеголяли сапогами со скрипом, картузами с лаковыми козырьками
и гармошками.
Войны, революции. Из десятерых детей выросли только трое.
Новая война и вот уже нет мужа и старшего сына. Да и младшего
война на всю оставшуюся жизнь связала с армией.
Два года оккупации, послевоенная разруха. Вдвоём с дочкой.
Невозможно сейчас даже представить чего стоило ей вырастить
дочь, помочь ей получить образование.
Вечер. Опять нет электричества. Керосиновая лампа освещает
комнату. Мать проверяет ученические тетради, бабушка что-то
вяжет, я читаю вслух "Евгения Онегина". Мать внушает: "Читай с
выражением. Не глотай слова." Бабушка вступается: "Маленький
он ещё, что ты на него ( маленькому почти 6 лет)." Правда, как
бы ненароком добавляет: "В церкви дьячок также бубнит". Это
дьячок добивает меня пуще всего видел я его: миршавенький,
замурзанный, голосишко блеющий и унылый. Не хочу таким же!
В церковь меня водила бабушка: оставить дома беды не
оберёшься, а мать на работе. Бабушка не вдалбливала мне
ничего. Объясняла, подводила к причастию, рассказывала всякие
притчи. Но именно её вера запала мне в душу, а не новомодные
приобщения и умствования.
Когда меня надо было выдрать за очередной "подвиг", бабушка
кидалась на защиту и норовила руками заслонить мою дублёную
задницу. Так что доставалось обоим. После экзекуции мать
плакала на кухне, а мы с бабушкой сидели в комнате, прижавшись
друг к другу, и бабушка меня строжила, что поделом мне, что
нельзя быть таким неслухом.
Я уходил в армию. Никто не мог меня понять и только бабушка
воспринимала спокойно все её мужчины отдали своё "солдатчине"
и для неё это было и нормой и мужской обязанностью.
Всегда спокойная, добродушная, улыбчивая, она дарила тепло
всем окружающим. К ней шли за помощью, советом, утешением.
Когда её не стало, семья уменьшилась не на треть на добрых две
трети.
В наших краях в большинстве наших родов до сих пор старики
живут вместе с детьми и внуками. Это и есть семья.
Самостоятельность, независимость чушь и душевная глухота.
Ребёнок в семье из нескольких поколений учится человеческим
отношениям, учиться доброте и терпению, работе и развлечению,
учится полноценности жизни. Эта наука куда выше и человечней
всех наук окружающего мира.
Я не боюсь уходить в мир иной там меня встретит бабушка,
прижмёт к груди и погладит шершавой натруженной рукой.
Моя бабушка танцевала не на балах, а на лужку и кавалеры её
щеголяли сапогами со скрипом, картузами с лаковыми козырьками
и гармошками.
Войны, революции. Из десятерых детей выросли только трое.
Новая война и вот уже нет мужа и старшего сына. Да и младшего
война на всю оставшуюся жизнь связала с армией.
Два года оккупации, послевоенная разруха. Вдвоём с дочкой.
Невозможно сейчас даже представить чего стоило ей вырастить
дочь, помочь ей получить образование.
Вечер. Опять нет электричества. Керосиновая лампа освещает
комнату. Мать проверяет ученические тетради, бабушка что-то
вяжет, я читаю вслух "Евгения Онегина". Мать внушает: "Читай с
выражением. Не глотай слова." Бабушка вступается: "Маленький
он ещё, что ты на него ( маленькому почти 6 лет)." Правда, как
бы ненароком добавляет: "В церкви дьячок также бубнит". Это
дьячок добивает меня пуще всего видел я его: миршавенький,
замурзанный, голосишко блеющий и унылый. Не хочу таким же!
В церковь меня водила бабушка: оставить дома беды не
оберёшься, а мать на работе. Бабушка не вдалбливала мне
ничего. Объясняла, подводила к причастию, рассказывала всякие
притчи. Но именно её вера запала мне в душу, а не новомодные
приобщения и умствования.
Когда меня надо было выдрать за очередной "подвиг", бабушка
кидалась на защиту и норовила руками заслонить мою дублёную
задницу. Так что доставалось обоим. После экзекуции мать
плакала на кухне, а мы с бабушкой сидели в комнате, прижавшись
друг к другу, и бабушка меня строжила, что поделом мне, что
нельзя быть таким неслухом.
Я уходил в армию. Никто не мог меня понять и только бабушка
воспринимала спокойно все её мужчины отдали своё "солдатчине"
и для неё это было и нормой и мужской обязанностью.
Всегда спокойная, добродушная, улыбчивая, она дарила тепло
всем окружающим. К ней шли за помощью, советом, утешением.
Когда её не стало, семья уменьшилась не на треть на добрых две
трети.
В наших краях в большинстве наших родов до сих пор старики
живут вместе с детьми и внуками. Это и есть семья.
Самостоятельность, независимость чушь и душевная глухота.
Ребёнок в семье из нескольких поколений учится человеческим
отношениям, учиться доброте и терпению, работе и развлечению,
учится полноценности жизни. Эта наука куда выше и человечней
всех наук окружающего мира.
Я не боюсь уходить в мир иной там меня встретит бабушка,
прижмёт к груди и погладит шершавой натруженной рукой.
Это тема особая и очень уязвимая.
Она никогда не сюсюкала надо мной и всегда говорила, что в семье есть мужчина, то есть, я. Она стойко воспринимала все мои закидоны и зигзаги. Не потакала, приучала к любой работе, прощала бестолковость. Много позже я понял, чего ей это стоило.
Но моё преклонение перед ней началось в 7 моих лет.
Мы оба не умели плавать. И вот нам довелось тонуть. С лодки сверзился я. Мама бросилась следом.
До сих пор я помню как мы уходили ко дну. Мама обхватила меня изо всех сил старалась прорвать водную гладь. Зёлёно-голубая вода, струйки пузырьков, рвущиеся от нас вверх.
Нас вытащили, подоспевшие рыбачки. Но это осталось со мной на всю жизнь.
Она никогда не сюсюкала надо мной и всегда говорила, что в семье есть мужчина, то есть, я. Она стойко воспринимала все мои закидоны и зигзаги. Не потакала, приучала к любой работе, прощала бестолковость. Много позже я понял, чего ей это стоило.
Но моё преклонение перед ней началось в 7 моих лет.
Мы оба не умели плавать. И вот нам довелось тонуть. С лодки сверзился я. Мама бросилась следом.
До сих пор я помню как мы уходили ко дну. Мама обхватила меня изо всех сил старалась прорвать водную гладь. Зёлёно-голубая вода, струйки пузырьков, рвущиеся от нас вверх.
Нас вытащили, подоспевшие рыбачки. Но это осталось со мной на всю жизнь.
Не косноязычно. Что при всём уважении и пр..
Для Тебя - да!
А вот руки бабуля подставляла, прикрывая твою пацанячЬю задницу, напрасно. Непедагогично и по отношению к маме тоже.. не здОрово. А потом вы сидели прижавшисЬ. А мама плакала.. А причина её слёз? Не сформулируешЬ?
Хотя ладно.. оставим.
Женщины прекрасны - обе!
Для Тебя - да!
А вот руки бабуля подставляла, прикрывая твою пацанячЬю задницу, напрасно. Непедагогично и по отношению к маме тоже.. не здОрово. А потом вы сидели прижавшисЬ. А мама плакала.. А причина её слёз? Не сформулируешЬ?
Хотя ладно.. оставим.
Женщины прекрасны - обе!
Тук-тук-тук! Кто в домике живет? Наверное, мышка-норушка, как всегда... Ну там еще зайчик-побегайчик, лисичка-сестричка... А вас тама, похоже, нет!
Почему? Да потому что на Мейби нужно сначала зарегистрироваться, а потом подать заявку на прописку в ДоМиКе.



