Моя Родина - СССР
Замучены для профилактики

7 Июня 2018, 13:36Forrest Gump Z  
Замучены для профилактики

Названия Талергоф и Терезин должны были стать для украинского массового сознания такими же знаковыми, как Майданек для евреев. Но в незалежной вы не встретите этих названий нигде ни в энциклопедиях, ни в учебниках.

Моя юность прошла в прекрасном украинском Львове. Не в том, с которым сегодня обычно связывают понятие "Галичина", дивизию СС или Степана Бандеру. А в том, с которым навеки переплетены другие имена и названия: порвавший папскую буллу князь Роман, Львовское братство, первопечатник Иван Федоров, Ярослав Галан...

На улице Гвардейской, где я жил, работал музей Ярослава Галана. В нем можно было увидеть тот самый гуцульский топорик, которым 24 октября 1949 года два украинских националиста, связанные с ОУН, убили писателя, нанеся ему подло, сзади 11 ударов. В этом же музее, кстати, находилась экспозиция, рассказывающая о пребывании Ярослава Галана в концлагере Талергоф, куда его заточили за симпатию к русскому народу.

Нет сегодня во Львове улицы Гвардейской, нет музея Ярослава Галана, нет и памятника писателю его снесли еще в 1992-м. Не знаю, сохранился ли на Лычаковском кладбище мемориал с черным гранитным обелиском, белым крестом и надписью: "Жертвам Талергофа. 19141918. Галицкая Русь".

Описывая для журнала "Киевская старина" перипетии национально-религиозной борьбы XVII века, украинский писатель, поэт, ученый и публицист Иван Франко даже не подозревал, что еще при жизни станет свидетелем самого жестокого акта этой драмы систематического уничтожения галичан, проявлявших симпатии к России.

Краткий век свободы
В течение четырех веков с XIV по XVIII Галиция входила в состав Польской шляхетской республики как самая ее отсталая часть. За эти годы почти весь высший слой русского народа Галиции ополячился и окатоличился. Свято хранили свои русские корни только крестьяне и духовенство, низведенное поляками до крепостного состояния: польские шляхтичи не признавали священников за особое сословие, заставляя нести барщину наравне с мужиками.

Раздел Польши в конце XVIII столетия привел Галицию под скипетр Габсбургов. Прикарпатская Русь впервые за многие столетия вздохнула свободно и, естественно, выражала глубокую благодарность Габсбургам за освобождение. Уже в начале XIX века стали проявляться первые ростки культурного возрождения Галицкой Руси, а к середине столетия оно оформилось в самобытную русофильскую партию. Львовская газета "Слово" в 1866 году в редакционной статье писала: "Русь галицкая, угорская, киевская, московская, тобольская и пр. в отношениях этнографическом, историческом, лексики, литературном и обрядовом есть одна и та же самая Русь, несмотря на то, что в Галиции она верно предана своему возлюбленному монарху и его светлой династии, а там, за границей, она также предана своему монарху и его династии. Мы не можем отгородиться китайской стеной от наших братий и отделиться от языковой, литературной, церковной и народной связи со всем русским миром".

Разделяй и сажай
Однако накануне Первой мировой войны Австрия, "просвещавшая" с конца XVIII века земли нынешней Западной Украины, довела тут принцип "разделяй и властвуй" до совершенства. Австрийская жандармерия вела списки "неблагонадежных в политическом отношении". В специальные таблицы наряду с именами, семейным положением и родом занятий заносились "более подробные сведения о неблагонадежности или подозрительности". В графе 8 среди "преступлений" значились и такие: "ездит в Россию" или просто "русофил". Далее рекомендовалось, как поступить с данным лицом, если Австрия начнет даже не войну, а просто мобилизацию. Например: "Пристально следить, в случае чего арестовать". Или: "Выслать в глубь страны". Легко заметить, что карать намеревались даже не за поступки, а за взгляды и симпатии вещи, трудно поддающиеся однозначному толкованию.

Арест считался самым надежным средством. Стоило 1 августа 1914 года разразиться мировой войне, как в одном Львове сразу были арестованы около двух тысяч украинцев-москвофилов. Согласно ближайшей к описываемым событиям переписи 1900 года во Львове насчитывалось 84 тысячи поляков, 45 тысяч евреев и лишь около 34 тысяч украинцев. Последние были самой малочисленной этнической общиной города. И одним махом были арестованы и отправлены в концлагерь шесть процентов живших в городе украинцев как русские шпионы.

74-летнего Михаила Зверка взяли под стражу по доносу односельчанина за то, что читал газету "Русское слово". "Из Львова в Талергоф, рассказывал старик, ехали мы с понедельника до пятницы. В вагонах, рассчитанных на шесть лошадей или же сорок человек, находилось по 80 и более людей. Невозможная жара и страшно спертый воздух в вагонах без окон, казалось, убьет нас, пока доедем к месту назначения, в Талергофский ад".

Смерть под открытым небом
Талергоф, по свидетельству его узника Василия Ваврика, "был лютейший застенок из всех австрийских тюрем". Первую партию туда пригнали 4 сентября 1914 года. Лагерь представлял собой участок невозделанного поля в виде вытянутого четырехугольника в пяти километрах от железной дороги. На первых порах его отделили деревянными кольями и колючей проволокой. Со временем лагерь расширился.

В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 года сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 "русофилов". До зимы 1915-го не было бараков. Люди лежали на земле под открытым небом в дождь и мороз.

Талергофский рацион состоял из пятой части армейской хлебной порции на весь день. Утром получали отвар из фасоли, в полдень такую же похлебку из свеклы. Иногда соленую репу и кусок селедки. Посуду не выдавали. Каждый обходился, как мог. Делал углубление в куске хлеба и наливал туда жидкость или, отбив у бутылки горлышко, использовал ее вместо котелка. Большинство оставалось вообще без обеда. Узники теряли физические силы, болели цингой.

Кроме общей тюрьмы, существовали еще и одиночные камеры. Галичанин, имевший несчастье назвать себя русским или сказать, что русский его родной язык, попадал именно сюда. Еды тут давали так мало, что выжить можно было только чудом.

"Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Для запугивания людей в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невыносимых мучениях и без того люто потрепанные мученики", писал Василий Ваврик. При этом, добавляет он, "все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем".

Расстрелы на всякий случай
Описание событий тех лет оставил знаменитый галицко-русский деятель Юрий Яворский: "Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого были найдены русская газета или книга, икона или открытка из России. Хватали кого попало. Интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им русских "попов", доблестных пастырей народа, соль галицко-русской земли. Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и веревках, избивали, мучили, терзали до потери чувств, до крови. И наконец казни и расстрелы: без счета, без краю и конца. Тысячи безвинных жертв, море мученической крови и сиротских слез".

Всего через Талергоф с 4 сентября 1914-го до 10 мая 1917 года прошли не менее 20 тысяч русских людей, только в первые полтора года погибли около трех тысяч заключенных. Лагерь был закрыт в мае 1917-го по распоряжению последнего императора Австро-Венгрии Карла I, который в рескрипте от 7 мая 1917 года написал: "Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими".

В наши дни украинские фальсификаторы истории пытаются замалчивать эти факты либо говорят, что в концлагерях Терезин и Талергоф австрийцы убивали "украинцев". Страшная все же это вещь потеря исторической памяти.

Валерий Громак (с)