"Апокрифы", стр. 894 из 894
(неотредактированные истории)

Это было в те далёкие времена, когда употребление древнейшего прохладительного напитка жарким летним вечером после трудового дня, считалось ещё неотъемлемым правом граждан, и не являлось, как ныне, грубым административным нарушением. Когда само слово ПИВО произносилось свободно и не пряталось рекламщиками под ханжескими прилагательными. Типа пенное или, что совсем ни в какие ворота не лезет - безалкогольное. Когда в телерекламе артисты, изображавшие жаждущих, легко и с особым смаком открывали запотевшую банку и, без тени сомнения, вливали в себя большими глотками янтарную жидкость.

Я шёл по Петроградке, радуясь концу рабочего дня, и мне, как и многим, холодила руки заветная баночка. Невидимый за домами закат отражался от окон верхних этажей призрачным светом. Было тепло и беззаботно.

Ещё с царских времен, Петроградская сторона, строилась как гигантская промзона, скрытая от посторонних глаз буйством модерна на фасадах парадных проспектов. А со временем, мало по малу, превратилась в мрачные каменные джунгли. Где чахлый газончик, и маленькая клумба, подпертая со всех сторон автомобилями - редкость среди серого асфальта и глухих брандмауэров. Поэтому сквер, зажатый в треугольнике Левашовского, Малого проспектов и Ординарной улицы, где возвышается бронзовый, величественный и усиженный голубями памятник украинскому поэту Шевченко, всегда собирал много окрестных жителей.

И в тот вечер скамейки были заняты, а урны, близ них, переполнены. Кроме того, граждане, не смущаясь, отдыхали на газонах, сидя компаниями или лёжа поодиночке. Предоставленные сами себе дети, меж них бегали и галдели, и никого не беспокоило, что теперь, от увиденных безобразий, они непременно станут алкоголиками. Свободные от отдыхающих граждан места, на тех же самых газонах и в это же самое время, другие граждане -менее склонные к возлияниям - использовали, как место для выгула своих питомцев. Ну, правда, где ещё в каменных джунглях гулять бедным собачкам? Поэтому, когда одна, довольно большая (пес её знает, какой породы) и, по виду глупая псина, принимая до конца растянутый поводок за свободу, забралась на другую, кудлатую, декоративную и явно ей не соразмерную собачку, то беззаботную неторопливость наступавшего вечера, это не никак не нарушило, лишь добавив весёлого оживления невольным свидетелям.

Хозяин потерявшего совесть кобелька был занят. Отвернувшись, он разговаривал по телефону. Прижимая телефон плечом к уху, одной рукой держал натянувшийся поводок, другой решительно рубил воздух, и короткими фразами на повышенных тонах убеждал собеседника о чём-то важном. Хозяйка маленькой собачки - девочка десяти-двенадцати лет, с ужасом в глазах, тянула поводок изо всех сил, пытаясь оттащить свою любимицу, но та стояла, как вкопанная, всем видом давая понять: "Куда ты меня тащишь? Я уже пришла". "Мама, мама!" - испуганно звала девочка на помощь, но мама, чуть поодаль "зацепившись языком" с подругой, не обращала на дочь внимания. Когда же она досадливо обернулась на шум, то конечно ужаснулась, и бегом бросилась на выручку. Взрослая женщина попыталась оторвать спаянных инстинктом животных друг от друга, но тоже безуспешно. А хозяин кобелька, совершенно не подозревая, что происходит за его спиной, но смутно чувствуя какую-то возню, и, судя по дергавшемуся поводку, имеющую к нему непосредственное отношение, наконец, закончил свой важный телефонный разговор, и самым добродушным тоном всех заверил, оборачиваясь к происходящему: "Да вы не бойтесь, он не кусается".