"Апокрифы", стр. 139 из 895
(неотредактированные истории)

Лето, когда я сдавала вступительные экзамены и собиралась поступать в институт, оказалось щедрым на интересные встречи.

В одной из поездок - в старинный подмосковный городок - волей случая в нашем автобусе оказалась группа молодых людей - французов. Они неплохо говорили на английском, и мне досталась роль переводчика для самого симпатичного из них - Пьера. Время пролетело незаметно, мы болтали на ломаном английском и, когда подъезжали к Москве, мой спутник попросил мой номер телефона.

На следующий день он прислал сообщение с приглашением сходить в кафе. Мы встретились у фонтана возле Большого театра, гуляли по московским улицам, в которых он ориентировался не хуже меня - коренной москвички, пили горячий шоколад в кофейне на Пушкинской и, несмотря на посредственное знание языка, отлично понимали друг друга. Мы с Пьером стали встречаться.

Через 2 недели, во время прогулки в Царицынском парке, он поцеловал меня и признался в любви. Это стало для меня неожиданностью, мне нравился Пьер, но я относилась к нему только как к другу. Впрочем, он был мне очень интересен как человек. Он внес в мою однообразную московскую жизнь немного праздника. Как будто из грязной коммунальной кухни попадаешь в шикарный ресторан. Пьер был беззаботен - его родители, жившие в Париже, были обеспеченными людьми, и он мог свободно путешествовать по миру, не думая о добыче денег. Он учился на архитектора, а все каникулы проводил в увлекательных поездках.

Россией он искренне восхищался, объездил много городов, активно изучал русский язык, и говорил, что хотел бы остаться жить и работать в Москве. Когда я спрашивала, чем же наша страна с ее нестабильной экономикой, низкими зарплатами и непредсказуемой жизнью (тогда в Москве как раз случилось несколько терактов) лучше сытой и благополучной Франции, он отвечал, что русская культура очень интересна, и страна, вырастившая Пушкина и Достоевского, определенно является великой державой. Пьер был романтиком, восторженным юношей, ему был тогда 21 год. Мне было на несколько лет меньше, но я была большей реалисткой...

А вскоре на моем горизонте появился очень интересный мужчина старше меня вдвое, и тоже иностранец... Турецкоподданый очаровал меня, язык у него был подвешен отлично. Теперь я понимаю, что попала в искусно расставленные донжуана с двадцатилетним стажем, но спектакль был поставлен гениально. Все было так просто, ненавязчиво, но необычайно интересно. В общем, у наивного француза шансов не было, но по привычке я продолжала встречаться с ними обоими.

Пьер уехал на родину, и я не слишком расстроилась, и, пожалуй, быстро забыла бы его, если бы он каждый день не напоминал о себе звонками и признаниями в любви... А когда закончилось лето и начались монотонные трудовые будни, роман с турком закончился. (Хотя до сих пор продолжаем общаться, я знакома с его новой женой; и все по-прежнему просто и ненавязчиво... Все-таки человек он очень талантливый по части отношений с женщинами).

А Пьеру я предложила остаться друзьями. Он, бедняга, долго переживал. Через год он снова приехал в Россию, устроился на работу, снял квартиру. В свободное время мы встречались, и я была рада, что нам удалось сохранить нашу интернациональную дружбу. И еще больше я обрадовалась, узнав, что во Франции у него появилась девушка, судя по фото, очень милая и симпатичная. (Через некоторое время я познакомилась с ней и убедилась, что так и есть).

Но на одной из шумных вечеринок, где было вдоволь и русской водки, и французского вина, Пьер сказал, что все еще влюблен в меня и приехал в Москву только ради этого. Я не знала, что сказать ему... Меньше всего хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то страдал. Я никогда не испытывала неразделенной любви, но догадываюсь, что это очень больно...

Сейчас он в Париже, доучивается и делает карьеру, обещающую быть успешной. Кажется, с девушкой-француженкой у него все хорошо. Мы общаемся по электронной почте, и Пьер зовет меня в гости. В Париже у него несколько домов. В Москве у меня своя жизнь, наполненная суетой мегаполиса, и иногда, гуляя по Воробьевым горам, я вспоминаю, как совсем недавно, как будто вчера, начались наши отношения, чистые и, как оказалось, прочные...