"Апокрифы", стр. 533 из 895
(неотредактированные истории)

Работали там с друзьями в реставрационном студенческом отряде. Место - сказка. Молодость, есть что вспомнить. И что интересно, с местными парнями никогда не было никаких проблем. Идешь с кирилловской девчонкой сквозь толпу не очень трезвых парней, а стойотрядовская куртка (но только НАШЕГО отряда) тебя защищает. Почему так сложилось. отдельная история. Но так было. Теперь по делу. Пионеров в отряде не было. все за 21-22 и до 28 - специфика работы, квалификация. Поэтому женский вопрос решался всесторонне, вдумчиво, регулярно и без компромиссов. Некоторые просто жили в городе, а утром прямо на объект.

Перед работой все на завтрак в архимандритский корпус. Теперь там музей. Повар был свой, москвич, 6-ой разряд из ресторана Прага. Тоже фанат по всем позициям и пищу готовил, чтобы сил хватало на все. Бром точно просто не мог присутствовать в такой диете. Для справки. вечером творог по-монастырски (свежий творог и много укропа и еще кое-какой зелени).

Однажды утром прихожу к завтраку, а на пороге топчется наш парень (имя не помню, а на стройке откликался на Чичик). Стоит босиком и в одних не застегнутых штанах. И видно, что на голое тело. ну совсем не застегнуты штаны. В руках корзина клубники. Стоит озирается на проход, ведущий в город, хотя монастырские ворота еще закрыты (эти вопросы строго решала музейная охрана). Что случилось?

Теперь по условиям "Житейской истории" действие. Оказывается вечером пошел Чичик на танцы. Там познакомился с кирилловской девчонкой. (Это уже для Чичика удивительно. "познакомился". Да он, на мой взгляд всех знал). Остался ночевать у нее. Утром просыпается на веранде. Стоит его пассия и говорит - "Пойдем, папа, мама и братья уже завтракают, тебя ждут познакомиться". Чичик отвечает - "Иди, я только оденусь". А сам хвать штаны и в окно. За ним выскакивают братовья. Он огородом, в кусты. Еле ушел. Откуда взялась клубника не помнит (все решили, что он автоматически компенсировал потерю барахла). Когда и как одел штаны, как попал за монастырскую стену. не помнит. Как босиком не порезал ноги на строительном мусоре. тоже.

Короче, затем три дня он сидел на лесах вокруг церкви (на высоте метров 25-30) и без перекуров занимался обмазкой стен, забрызганный побелкой с ног до головы. И не мылся. И обед ему поднимали на верх. Потому, что по монастырю бродили, как я думаю братовья с сестрой и пытались рассмотреть всех "студентов" и вернуть новую, уже бывшую, обувку Чичика. Но никого не нашли. "У нас таких чернявых нет". Это отвечали все наши и на барахольную хитрость не поддавались.

Каюсь, клубнику мы съели в тот же день. А Чичика в обиду не дали, хоть и был "г. омазом" - обмазчиком. А отношение в городе к нам не изменилось. Правда Чичик больше в Кириллов работать не приезжал. Кончил он институт и уехал из Москвы. А клубничку эту вспоминали долго, пока не стала она легендой.