"Апокрифы", стр. 57 из 895
(неотредактированные истории)

который вечно был у меня вторым номером во всех играх, стоило мне что-то рассказать, как он на следующий день он всем это пересказывал. Мы были в чем-то похожи, было непонятно в чем, но мне всегда хотелось быть с ним и даже курить мы с ним начали вместе, купили какие дешевые сигареты, покурили по одной в лесочке, пряча друг от друга слезы, спрятали пачку в шалаше, который для этого сделали, а потом пошел дождь... и все размокло. Так мы и жили, общались в дачное время каждый день, а в остальное изредка, всегда с радостью.

Мишка вырос красивым, атлетически сложенным парнем, имел первые разряды по пинг-понгу, шахматам, футболу и бегу, девчонки бегали за ним гуртом, я будучи старше, даже немного завидовал ему. Рядом жили две сестры, у меня был трудный и болезненный роман со старшей, а у Мишки бурный и испугавший ее родителей с младшей сестрой. Даже здесь мы шли параллельно.

Потом Мишка пытался поступить в медицинский, его не взяли, он закончил фельдшерский техникум, переспал со всеми своими сокурсницами, благо парней там было мало, а он в 18 был красив, как Аполлон, с курчавой гривой и фигурой пловца. Потом армия, мы не виделись 2 года, еще одна попытка, опять неудачная в медицинский. Затем какой-то химический вуз и стройотряд, их посылали проводниками в поездную бригаду, он попал на рейс Москва-Нальчик, радовался жизни, привозил горы фруктов, и массу рассказов. А потом, во время одного рейса он знакомится с девушкой из Питера, возвращается в Москву, приходит и говорит, все влюбился до потери пульса, не могу, при этом надо сказать, что он еврей, а она русская и лейтенант милиции. Но глядя на его счастливые глаза, ни один из его друзей не открыл и рта, из него бился фонтан счастья.

Мишка переводится в Питер, на последнем курсе, выписывается из Москвы, а квартира у них была в сталинском доме напротив гостиницы "Украина". Три года полнейшего счастья, рождение дочки, приезды в Москву, когда от них шла такая энергия, что самому хотелось с кем-то немедленно запрыгнуть в постель.

Через три года - разлад с ее родителями, которые заставляли его торговать яблоками с участка на рынке, взрыв, развод, возвращение в Москву, куда его не прописывают, даже к родителям. В конце концов, мать уговаривает его жениться на дочке своей подруги, которая ждет жилье по очереди, вроде бы фиктивно, но разве Мишка мог когда-нибудь удержаться, это опять превращается в трах-тибидох, все горит, все плавится, а когда эта семейка получает квартиру, его прекрасным образом выпихивают на улицу.

Туман, развал, почему бабы такие сволочи? Короче он едет в Питер, проведать дочку, и снова, нет в жизни никого, лучше Наташки, я ее люблю, все остальное чушь и бред. Они женятся во второй раз (первый раз в Москве, а теперь в Питере). Еще 3 года жизни, родится мальчик. Подходит 89, все его родственники собираются за бугор, Наташка же ни в какую, развод еще раз, Мишкина мать продает свои брюлики, чтобы заплатить алименты на двоих внуков. Мишка уезжает, последней лошадью цепляется за Америку, попадает туда, но жизнь его не становится легче.

Мотается по городам, Сан-Франциско, Сан-Хосе, Нью-Йорк, он не выдерживает, и летит в Питер, вроде опять детей проведать. И все снова здорово, я тебя люблю, я без тебя не могу, приезжай с детьми, Наташка уже боится, берет только дочь с собой, Мишка бьется в истерике, находит конгрессмена, он помогает воссоединится семье и наконец они женятся в третий раз, уже в Далласе.

А теперь еще один виток, правда несколько менее болезненный, я приезжаю в гости в Америку, мне наш общий с Мишкой друг устраивает сюрприз, не говоря, что Мишка прилетает в Нью-Йорк, везет меня в ресторан, а через минуту говорит, что то у нас соли на столе нет, попроси за соседним столиком, я поворачиваюсь, что-то лепечу по-английски, а мне в ответ, Андрюха, мать твою, мы бросаемся в объятия, бедная официантка с огромными глазами подбегает к нам, а наш друг говорит ей, все в порядке, они 40 лет друг друга знают, разберутся.

Я возвращаюсь домой через 2 недели, рассказываю за столом эту историю и вижу, как напряжено лицо моей тетки, она вытаскивает меня на улицу и говорит, ты что не знаешь что ли? Что я должен знать? Да Мишка твой брат, папаня твой, а мой братец постарался, Вот так и жили столько лет рядом, не зная, что мы родные.