"Апокрифы", стр. 673 из 895
(неотредактированные истории)

а я все время пытался отвести взгляд, не встретиться глазами, ведь единственное, что я мог в них увидеть это безысходность и бессилие человека, стоящего двумя ногами в могиле, в могиле убиваемых отношений. Достроив их до той высоты, когда малейший лучик света, малейший звук, малейшая мысль переставали доходить друг до друга, я просто отворачивался и шел прочь от стены в пустоту, к новым встречам и попыткам воспоминаний...

Когда первые кирпичи моей обычной стены легли между нами, я с удивлением обнаружил, что в отличие от других ты вовсе не собиралась столь же молча и безропотно взирать на возводимую мною Вавилонскую башню. Вместо этого легкими и уверенными движениями ты принялась помогать мне, если можно назвать помощью стрельбу двух дуэлянтов друг в друга этим они помогают разве что побыстрее закончить дуэль. Твоя устремленность сразу выдала в тебе опытного; строителя, не впервой, как и мне, приходилось тебе воздвигать подобные преграды.
Со временем мое удивление могло перерасти в ужас и отчаяние, с прискорбием я сделал открытие, что сам становлюсь жертвой собственных ловушек.

Так долго, на протяжении стольких лет моим единственным подарком для людей, которых по всем законам жизни я должен был бы ценить, любить и лелеять, были безразличие и холод, болезненное нежелание впускать их в свою жизнь. Столько холода было отдано другим, столько эмоций утонуло в жидком азоте, о чем они все думали, что они чувствовали, когда их слова замерзали на лету, а мысли кололись кристалликами льда, так и не успев насытиться теплом ответных чувств. И этот холод не мог не вернуться

Я чувствовал, что должен что-то получить взамен, что-то столь же блистательное, как мое отвратительное нежелание приспосабливаться к другим, привычка не считаться с их потребностями и нуждами.

Что удивительно, при всей своей отдаленности и отрешенности я почему-то всегда старался ради единственной девушки, иллюзорно любимой, покинуть весь остальной мир, забыть о его существовании, благополучно забывал о существовании друзей, родственников, и просто знакомых и, казалось, столь много времени тратил на НЕЕ, а на самом деле, оказалось - на себя. Это было лишь поводом уйти от реальности, уйти в свой мир, гораздо более приятный и интересный, чем противная обыденность.
И результаты всегда были плачевны, поскольку, как известно, чем дальше уходишь вглубь пещеры, тем дольше потом выбираться.
Забираясь в пещеру собственного иллюзорного благополучия, я делал больно всем, кому так или иначе был дорог, кто ждал от меня чего-то, надеялся и желал, я же не желал ничего, кроме как забыть обо всех их желаниях.

Сейчас, сидя у разбитого корыта, я вижу, что сижу на костях своих скелетов в шкафу, а они еще живые эти скелеты, они шевелятся, пытаются меня затянуть вглубь кучи, туда, где темно и одиноко... И никто не сможет мне помочь, и не захочет, потому что у нас у горожан действует прекрасное правило каждый сам за себя, и каждого тянут вниз свои собственные стопудовые гири.
Я не хочу никого слышать и видеть, я не хочу отвечать на звонки и СМС, потому что меня не встряхнут ни те, ни другие. Я думаю, и каждая следующая мысль уверяет меня в том, в том что надо стать другим, надо суметь заставить себя говорить правду и тебе и другим, или не скрывать той правды, которую я не хочу говорить. Глазам больно, в них много песка, а секс не спасает от боли, как не спасает и от меня самого. Может быть, я сам и есть боль?
Недавно я и понял, что болезненная стена есть только плод моей собственно фантазии, моя фантазия ее строит, моя фантазия в состоянии ее разрушить. Но разум так привык к ней, что отказывается рушить свою вековую защиту.

Конечно же, ты не поймешь ни слова из того, что я здесь написал, но я на это и не надеялся, пишу лишь для себя, зафиксировать веху своего развития. Забудь меня из-за мелочи, найди свой недостаток во мне и забудь о существовании ничем не примечательного человека с белыми волосами и голубыми глазами. Я знаю, что ты это сделаешь и без моих дурацких советов, потому что ты умеешь строить стены и вместе мы удвоим наши усилия. Твоя головка уже отвернулась на 90 градусов и смотрит теперь не в фас, а в профиль, выхватывая мою размытую фигуру ускользающим взглядом. Видишь, я все дальше и скучнее, туманнее, неинтереснее, а там в пустоте, там загадка, еще не разгаданная и новые стены

Прочитав это, большинство подумает, что я сумасшедший, а что еще более ужасно - для меня это мнение будет иметь значение. Для меня значимость чужого мнения всегда была показателем низости моего падения, что входит в список моих величайших заблуждений наравне с другими: вера в порядочность, честность, умение держать слово, изначальную положительность людей, взаимовыручку и понимание.


С уважением Руслан Викторович