"Апокрифы", стр. 882 из 895
(неотредактированные истории)

Мой любимый папа, сколько я себя помню - водитель такси. Нет, он конечно был и водителем самосвала, и водителем персональной машины, но в моей памяти - кремовая Волга.

И работал он как вол. Когда я был совсем пацаненком мы очень редко виделись, как правило, в вечернее время. Мама училась или уже спала, отец приходил с работы, приносил с собой запах бензина, улицы и сигарет, крепко ужинал, потом заваривал громадную кружку чая, сидел и читал. Я даже помню книжку, которую он тогда читал - "Момент истины" Богомолова.

А со мной время проводила бабушка. Ну и развлекала меня и себя как умела. Одним из способов развлечения были доминошки. Не привычные черные, а такие белые, или даже кремовые костяшки, которые хранились в сахарнице. То есть на кухне были две сахарницы (помните такие фарфоровые, с двумя кругляшками-ручками и крышкой?). Сахарница с домино, с немного отколотыми краешками, стояла на подоконнике, а сахарница с настоящим сахаром - на столе или в шкафчике, уже не помню точно, суть истории не в этом.

Теперь представьте - вечер, долгожданный папа, уткнувшийся в свою книгу, осточертевшая кухня, бабушка и я, вожделенно глядящий на своего кумира. Папа всегда очень глубоко погружался в любой процесс, книга ли это, кино ли. Так и в этот раз. А накануне, до его прихода, мы с бабушкой играли в домино, и обе сахарницы стояли на столе. И я их подменил. И вот он отставил сковороду с какой-то жарехой, налил громадную чашку чая, открыл книгу, улетел в нее и, слегка помешивая ложкой, отхлебнул чая. Не сладко. Лезет пальцами в сахарницу с домино, выуживает парочку, кидает в чашку. Перелистывает страницу, помешивает, отхлебывает - не сладко! Я прыскаю от смеха про себя :) Его рука машинально тянется к "сахарнице", выуживает еще доминошку, процесс повторяется - не сладко.

А Богомолова я читал - не оторваться и не "вынырнуть" из книги!

Короче, на десятой доминошке я стал беспокоиться, и смех сменился страхом. Уж не помню сколько он их накидал в чашку пока не очнулся, и то, только из-за того, что ложка уже не проворачивалась в кружке. Мы здорово посмеялись тогда все вместе. Много деталей стерлось, ведь прошло уже 30 лет, но уют и задор того вечера очень хорошо помню!