Цирк и немцы II

В шестнадцать лет очень хочется удовольствий. Потом тоже хочется, но в шестнадцать - особенно. Для удовольствий нужны пошлые деньги. Деньги без работы не дают, во всяком случае - мне. Иду работать, вернее вечерами подрабатывать. В цирк. Оказалось, что подрабатывая в цирке можно получать удовольствие, ещё не получив зарплату. Первое и главное кордебалет. Девочки как на подбор по моде семидесятых. Талия, бёдра, ноги в
полном наличии. У многих даже грудь. Мне особенно нравится одна, тонкая талия, мощные бёдра, сильные и длинные ноги. Сверху хрупкая надстройка. Смотрю на неё издали, даже не пытаюсь маячить перед глазами. Умопомрачительно! Ей, двадцатилетней, шестнадцатилетние неинтересны. Она, как и большинство кордебалеток, мечтает выйти замуж за артиста, войти как соисполнительница в номер, чтоб объездить так весь мир. Их частые разговоры об этом слышу краем уха. Артисты, правда, почти все женаты, возят жён, чаще всего как инвентарь,
обслугу и подмогу с собой и для смелых, девичьих планов полностью непригодны.
Потому что, даже на минуту от опёки жён, в гостинице при цирке живучи, для романтического похода в кафе или мимолётного прыжка под одеяло, освободиться не
могут. Но, это их проблемы, танцовщиц и артистов. Мне же доставляет удовольствие смотреть на них, как они разминаются перед выходом. Тянут руки, ноги, красиво и призывно изгибаются... Для меня они нимфы, светлые и неземные существа. Особенно одна, та самая...

Стою, охраняю у занавеса штангу, с большими стальными шарами вместо блинов на концах. Сейчас мы, четверо униформистов, понесём её, надувая щёки и делая от натуги красным лицо, бывшему чемпиону мира, а ныне артисту-тяжелоатлету. Он водрузит её на голову и начнёт крутить на специальной подставке. Выглядит внушительно, но штанга весит десяток
килограммов и всё зрелище надувательство зрителей. Пока он её крутит, стоя на какой-то замысловатой колеснице, которую везут по арене, мы должны выполнить самую ненавистную за вечер работу: натаскать ему с полтонны уже настоящих, чугунных гирь, которые он повесит на коромысло, что лежит у него на плечах, подымет их с земли и пройдётся под пронзительную музыку. Нагрузка страшная и мужика при этом всего трясёт. Потом, пока ему хлопают, опять их утащить. Бррр...
Но это через несколько минут и после выхода кордебалета. Девочки меня за
колонной не видят, разминаются и как всегда щебечут. Слышу голос "моей".

-Приставал, он ко мне, приставал, цветы носил, подарки. Устала уже отбрыкиваться и просто дала. Но, ведь ж... й чуяла, что мужик он никакой, так оно и оказалось. Зато теперь уж скажу ему всё, если ещё раз сунется!

Стою как громом поражённый. Мой ангел, моё волшебство во плоти, так разговаривает...? Даёт кому-то, чтоб отвязаться? Смелые сцены всплывают перед глазами. Хотя, какие смелые? В шестнадцать я пару раз целовался, пару раз обнимался, вот и весь опыт тесного
общения с прекрасным полом. Меня пихает коллега, проснись, хватайся, понесли. Но, ноги что-то заплетаются, щёки плохо надуваются, лицо скорее бледное, чем красное...

Нет, танцовщица нравиться мне не перестала. Но, отношение к ней изменилось. Теперь я не любовался ею как садовник неземным цветком, а хотел как голодный хищник вкусную добычу, Она изменила моё отношение к женщинам, убавила романтизма и робости, приблизила к реальности, научила жизни.
Спасибо ей.

Было изменено: 9:38 23/03/2009.