"ЕЖЕ" от 3 ноября 2004 г.
Просто так

Просто так

Они всегда улыбаются так, словно у них только что был тайный оргазм и через полчаса автоматически будет новый. У них такие волосы, словно парикмахер только что спрятался за шкафом. При полном отсутствии интеллекта в глазах их зарплата вряд ли меньше 1000 евро или хотя бы каких-то там долларов США. Их самые страшные враги первые признаки простуды, пятна на кухонной плите и угроза кариеса. Они всегда беззаботны и счастливы, кроме тех случаев прелестной обеспокоенности, когда под ободком унитаза обнаруживаются микробы. Но даже тогда их жизнь не рушится на части. У них такой вид, словно их только что взял замуж тот, о ком вы мечтаете. У них ухоженные ногти, длинные пушистые ресницы, совершенные ноги, легкий загар по всему телу и никаких признаков целлюлита. Они питаются соками, майонезом, творожком и находят райское наслаждение в одной коробочке освежающих дыхание пастилок. Они на #188; состоят из увлажняющего крема. У них идеальные белоснежные зубы. Они рождаются в двадцать и остаются бессмертными в своих вечных 25. И им бы никогда не исполнилось тридцать один, как мне. Тридцать один исполняется только неудачницам.
Я не хочу выставлять себя на торги. Ненавижу майонез. Мне, несовершенству, он почему-то кажется невкусным и желаний моих не выполняет. Я встаю со стула, иду на кухню, варю себе вредный кофе и вытягиваю из пачки вредную сигарету. Где-то там на столе валяется томик Кафки. Где-то там на этажерке лежит видео Дэвида Боуи. Где-то там крутится компакт "Доорз". "Carry me, caravan, take me away..." Когда я умру, они все окружат меня, как в "Разбирая Гарри" или хотя бы "Титанике" люди, которые жили и для меня, даже и не подозревая об этом. Люди, которые позволяли себя любить, не требуя взамен ничего. И даже были тем самым немного взаимны.
Прошлое тянется лисьим хвостом, просит не убивать его нежно, не перечеркивать его, Великое и Прекрасное, каким-то там расплывчатым будущим. Педро Альмодовар посчитал бы меня неуместно красивой женщиной далеко от грани нервного срыва и отправил бы к Вуди Аллену, а тот, в свою очередь, не знал бы, куда меня пристроить. Подруга, которая хочет вступить в Союз художников, мечтает написать мой портрет в стиле арт-деко. А я завидую молодым шмарочкам с колясками, и ничего не могу с собой поделать. Завидую целующимся на улице парам. И с ужасом думаю о том, что все это может никогда не состояться... Мне некому показать мир в моих глазах. Иногда мне кажется, что он неинтересен даже мне самой. Я умею вязать слова крючком и на спицах, вышивать их гладью и крестиком, нанизывать на нити смысла. Я еще не разучилась быть человеком. Когда под ободком моего унитаза образуются микробы, мне на это плевать.
А ты... Принц без белого коня... Тебе все ищется лучшего... Господи... Мне уже тридцать один, а ты все шляешься где-то по кабакам и работам, по улицам, друзьям и чужим бабам, которые тебе не нужны. И мы не можем остановиться ты выбираешь из множества женщин, я не выбираю из множества мужчин. А потом тебе стукнет шестьдесят четыре, и мне пятьдесят три, и мы никуда от самих себя не денемся, и никогда друг к другу не придем. Люди словно не верят в то, что когда-нибудь умрут. Что жизнь, даже если верить во множество буддистских воплощений, все равно дается только один раз. Эта жизнь все равно одна. Что ж, поделом.
Может быть, именно в этом моя ошибка. Так и не сумела питаться творожком, не могу быть всегда веселой и беспроблемной и на #188; состою из какого-то дурацкого ангела. "Так если ж мужика в дом так вот он, пожалуйста, но я ведь тебя знаю ты хочешь того, что здесь нет..." Вот и сижу, глядя в сумерки, за гранью всех своих нервных срывов.
"Для Атоса это слишком много, а для графа де ля Фер слишком мало"...

Интервью давала:

Очень Любимая Фаня