Домик брачных аферистов
О любви

➜ главная Домика
Вы не залогинились! Ваш статус в этом ДоМиКе - гость.
В домике онлайн: 0, замечено за сутки: 5
вернуться на 239 стр. списка тем
или о сексе, кому што ближе, попрошу без привязки на местность и дурных инсинуаций
Солнце русской поэзии..., я бы этого мужчину, в белом, покрошил бы в капусту..., но в это время был в деревне, под Саратовом, у тетки
-мне не к лицу
-и не полетам
-пора, пора мне стать умней
-но узнаю по всем приметам
-болезнь любви в душе моей.
Солнце русской поэзии..., я бы этого мужчину, в белом, покрошил бы в капусту..., но в это время был в деревне, под Саратовом, у тетки
-мне не к лицу
-и не полетам
-пора, пора мне стать умней
-но узнаю по всем приметам
-болезнь любви в душе моей.
Это было в Севастополе. Лето 1992 года.
Он был вылитый Девид Копперфильд. Рост, фигура, лицо, глаза ну вот бывает так иной раз, что люди, как близнецы похожи...
Белозубая улыбка на загорелом лице, озорной взгляд карих глаз, и фонтан остроумия, как шампанское из высокого бокала, наполненного до краев...
Черное море по ночам сверкало лунной дорожкой, благоухали магнолии, стрекотали кузнечики...
Его руки были теплы и ласковы, его губы были мягки и нежны, его слова были искренни и по-детски наивны..
В нем было все в гармонии с морем, скалистым берегом, душистой южной травой, звездным небом.
Он сам был такой настоящий, такой естественный, такой свободный, как птица, как зверь, как облако. Работал он егерем.
Пес породы лайка по имени Аян всюду следовал за своим хозяином, и была это настоящая дружба без особых слов и признаний, просто Дружба.
Поспела черешня в его запущенном, заросшем саду.
Шел теплый дождь, уже темнело, ягоды были почти не видны на ветвях, но мы собирали их вперемешку с поцелуями, двери и окна старого домика были распахнуты, звучали песни Патрисии Каас...
На вокзале, когда до отправления московского поезда оставалось несколько минут, мы стояли, обнявшись, слов не было, была только Боль.
Под бодрые аккорды Марша Славянки поезд тронулся, и я поняла, что умираю...
Я ушла от мужа на следующий день после приезда в Москву и жила одна в бабушкиной квартире.
Целый месяц мы писали письма, да-да настоящие письма в почтовых конвертах, говорили по телефону. Это было не то, совсем не то.
И он приехал.
Я встречала его на вокзале.
Он вышел из вагона такой, каким я его запомнила, - тот же загар, то же мужественное лицо, даже одежда была на нем та же, но...
Он здесь был чужой. Просто чужой.
Исчезла гармония.
Я увидела отдельно ЕГО и этот старый, замызганный город..
Ему не было места ЗДЕСЬ...
На следующий день я вернулась к мужу.
Он был вылитый Девид Копперфильд. Рост, фигура, лицо, глаза ну вот бывает так иной раз, что люди, как близнецы похожи...
Белозубая улыбка на загорелом лице, озорной взгляд карих глаз, и фонтан остроумия, как шампанское из высокого бокала, наполненного до краев...
Черное море по ночам сверкало лунной дорожкой, благоухали магнолии, стрекотали кузнечики...
Его руки были теплы и ласковы, его губы были мягки и нежны, его слова были искренни и по-детски наивны..
В нем было все в гармонии с морем, скалистым берегом, душистой южной травой, звездным небом.
Он сам был такой настоящий, такой естественный, такой свободный, как птица, как зверь, как облако. Работал он егерем.
Пес породы лайка по имени Аян всюду следовал за своим хозяином, и была это настоящая дружба без особых слов и признаний, просто Дружба.
Поспела черешня в его запущенном, заросшем саду.
Шел теплый дождь, уже темнело, ягоды были почти не видны на ветвях, но мы собирали их вперемешку с поцелуями, двери и окна старого домика были распахнуты, звучали песни Патрисии Каас...
На вокзале, когда до отправления московского поезда оставалось несколько минут, мы стояли, обнявшись, слов не было, была только Боль.
Под бодрые аккорды Марша Славянки поезд тронулся, и я поняла, что умираю...
Я ушла от мужа на следующий день после приезда в Москву и жила одна в бабушкиной квартире.
Целый месяц мы писали письма, да-да настоящие письма в почтовых конвертах, говорили по телефону. Это было не то, совсем не то.
И он приехал.
Я встречала его на вокзале.
Он вышел из вагона такой, каким я его запомнила, - тот же загар, то же мужественное лицо, даже одежда была на нем та же, но...
Он здесь был чужой. Просто чужой.
Исчезла гармония.
Я увидела отдельно ЕГО и этот старый, замызганный город..
Ему не было места ЗДЕСЬ...
На следующий день я вернулась к мужу.
Текут слезы... (или "О носках")
Текут слезы...
Глаза живут своей жизнью. Красные, опухшие, нос тоже хорош. Проходя мимо зеркала, стараешься себя не увидеть случайно.
Надо на работу. Работа с людьми. Куда эту морду спрячешь?
Адвокатишка хренов. дураквые страдания.
Ты говоришь, кончай маяться дурью, что за беда, посмотри, многим гораздо хуже тебя, у людей проблемы настоящие, а ты дурью маешься, ДУУУРЬЮУУУ..
У тебя, говоришь Ты, огромное ЭГО, лохматое, махровое ЭГО.
Конечно, Ты прав.
Хорошо, если прав...
У меня никого нет кроме Тебя. А я обижаю. Говорю гадкие слова, чтобы защититься.
Я не имею на это права. Никто не имеет права обижать, особенно, если тебе протягивают руку помощи. Я хватаюсь за эту руку, но она ускользает от меня... Понимаю, ты хочешь, чтобы я поверила в себя и встала сама. Буду пытаться...
В Тебе - комплексы старого холостяка.
Дом - убежище для одного, холодная постель. И ВСЕ - на расстоянии вытянутой руки, ближе нельзя, только друзья. Я не вхожу в их число. Я женщина. Женщина должна слушаться мужчину.
Я не умею слушаться.
Текут слезы...
У меня пропал Смысл. Моей бесхитросной жизни Смысл.
Ты говоришь, в чем он, чтобы стирать носки?
Да, и носки стирать, и Щи варить, и хлеб печь. И ждать. Все время ждать - с работы, из поездок, из загулов... Он всегда возвращался. Он всегда радовался и говорил спасибо. И не только словами. Глаза говорили. Я не могу ошибаться. Он радовался, как ребенок, радовался и носкам, и горячему хлебу. Он радовался моим новым нарядам, прическе, он гордился мной и уважал. Часто дарил цветы, очень часто, радовался моей радости. И заботился, как о маленькой, одевал носочки, снимал сапоги, подтыкал одеяло и поправлял подушку. Он не пользовался мной. Он любил меня. Я знаю это.
Текут слезы...
Он ушел. Или его заставили уйти. Какая разница? Мне нет там места.
Я отпустила его...
Я не хочу обратно. Я хочу жить дальше.
У меня пропала я. Как будто, отрезало что-то.
И нет точки опоры.
Не жалею о прошлом, это самое последнее дело.
Не могу надеяться на будущее, сначала надо нашупать точку опоры.
А может то, что отрезано от меня, не только заростет, но и вновь вырастет, ну как хвост у ящерецы?
Заодно проверим, что я за животное..
Я не имею права Тебя обижать. Это самое последнее дело.
Раненое животное тоже кусает руку, протянутую для помощи.
Я не хочу быть животным (только если чуток ящерицей).
ПРОСТИ МЕНЯ...
Текут слезы...
Текут слезы...
Глаза живут своей жизнью. Красные, опухшие, нос тоже хорош. Проходя мимо зеркала, стараешься себя не увидеть случайно.
Надо на работу. Работа с людьми. Куда эту морду спрячешь?
Адвокатишка хренов. дураквые страдания.
Ты говоришь, кончай маяться дурью, что за беда, посмотри, многим гораздо хуже тебя, у людей проблемы настоящие, а ты дурью маешься, ДУУУРЬЮУУУ..
У тебя, говоришь Ты, огромное ЭГО, лохматое, махровое ЭГО.
Конечно, Ты прав.
Хорошо, если прав...
У меня никого нет кроме Тебя. А я обижаю. Говорю гадкие слова, чтобы защититься.
Я не имею на это права. Никто не имеет права обижать, особенно, если тебе протягивают руку помощи. Я хватаюсь за эту руку, но она ускользает от меня... Понимаю, ты хочешь, чтобы я поверила в себя и встала сама. Буду пытаться...
В Тебе - комплексы старого холостяка.
Дом - убежище для одного, холодная постель. И ВСЕ - на расстоянии вытянутой руки, ближе нельзя, только друзья. Я не вхожу в их число. Я женщина. Женщина должна слушаться мужчину.
Я не умею слушаться.
Текут слезы...
У меня пропал Смысл. Моей бесхитросной жизни Смысл.
Ты говоришь, в чем он, чтобы стирать носки?
Да, и носки стирать, и Щи варить, и хлеб печь. И ждать. Все время ждать - с работы, из поездок, из загулов... Он всегда возвращался. Он всегда радовался и говорил спасибо. И не только словами. Глаза говорили. Я не могу ошибаться. Он радовался, как ребенок, радовался и носкам, и горячему хлебу. Он радовался моим новым нарядам, прическе, он гордился мной и уважал. Часто дарил цветы, очень часто, радовался моей радости. И заботился, как о маленькой, одевал носочки, снимал сапоги, подтыкал одеяло и поправлял подушку. Он не пользовался мной. Он любил меня. Я знаю это.
Текут слезы...
Он ушел. Или его заставили уйти. Какая разница? Мне нет там места.
Я отпустила его...
Я не хочу обратно. Я хочу жить дальше.
У меня пропала я. Как будто, отрезало что-то.
И нет точки опоры.
Не жалею о прошлом, это самое последнее дело.
Не могу надеяться на будущее, сначала надо нашупать точку опоры.
А может то, что отрезано от меня, не только заростет, но и вновь вырастет, ну как хвост у ящерецы?
Заодно проверим, что я за животное..
Я не имею права Тебя обижать. Это самое последнее дело.
Раненое животное тоже кусает руку, протянутую для помощи.
Я не хочу быть животным (только если чуток ящерицей).
ПРОСТИ МЕНЯ...
Текут слезы...
Слово к читателю
"Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совер-
шенства", - писал апостол Павел к Колоссянам (3:14). Любовь Вселенская
объединяет в ладу целостность иерархии Вселенной. Человеческая "любовь",
будучи безумной в угоду страстям и (или) жалостливости, или будучи не обу-
ченной пользованию разумом, данным ей, не предвидит последствий своих и
чужих действий, во-первых, для окружающих, а во-вторых, для себя и сеет зло.
Так что: Любовь минус ответственность за последствия действий есть не более
чем благонамеренность. А благими намерениями, идущими от чистого сердца
в своём большинстве, вымощена дорога в ад; поэтому не следует противопо-
ставлять друг другу горячее трепетное сердце и холодную голову с невозмути-
мым разумом, в их единстве не помрачаемые ни грязью, ни злом.
Всякий же разум - индивидуальный или соборный - в иерархии Вселенной
решает прежде всего задачи самоуправления в пределах возможностей, предо-
ставленных иерархически высшим объемлющим управлением, и задачи выс-
шего управления по отношению к иерархически низшим системам. Это общее
положение справедливо и по отношению к каждому человеку и по отношению
к различным человеческим общностям, начиная от семьи и кончая человече-
ством в целом. Все и каждый живут так, как они решают задачи управления и
самоуправления: хорошо или плохо; изходя из Любви или изходя из вожделе-
ний, в угоду которым они подавляют окружающий мир.
"Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совер-
шенства", - писал апостол Павел к Колоссянам (3:14). Любовь Вселенская
объединяет в ладу целостность иерархии Вселенной. Человеческая "любовь",
будучи безумной в угоду страстям и (или) жалостливости, или будучи не обу-
ченной пользованию разумом, данным ей, не предвидит последствий своих и
чужих действий, во-первых, для окружающих, а во-вторых, для себя и сеет зло.
Так что: Любовь минус ответственность за последствия действий есть не более
чем благонамеренность. А благими намерениями, идущими от чистого сердца
в своём большинстве, вымощена дорога в ад; поэтому не следует противопо-
ставлять друг другу горячее трепетное сердце и холодную голову с невозмути-
мым разумом, в их единстве не помрачаемые ни грязью, ни злом.
Всякий же разум - индивидуальный или соборный - в иерархии Вселенной
решает прежде всего задачи самоуправления в пределах возможностей, предо-
ставленных иерархически высшим объемлющим управлением, и задачи выс-
шего управления по отношению к иерархически низшим системам. Это общее
положение справедливо и по отношению к каждому человеку и по отношению
к различным человеческим общностям, начиная от семьи и кончая человече-
ством в целом. Все и каждый живут так, как они решают задачи управления и
самоуправления: хорошо или плохо; изходя из Любви или изходя из вожделе-
ний, в угоду которым они подавляют окружающий мир.
Тук-тук-тук! Кто в домике живет? Наверное, мышка-норушка, как всегда... Ну там еще зайчик-побегайчик, лисичка-сестричка... А вас тама, похоже, нет!
Почему? Да потому что на Мейби нужно сначала зарегистрироваться, а потом подать заявку на прописку в ДоМиКе.