"Апокрифы", стр. 185 из 895
(неотредактированные истории)

Алевтина рожала своего первенца в 35. В роддоме медсестры и нянечки шептались по углам, а завидя Алевтину спрашивали:
- Не боишься? Что-то поздно, голубушка, ты собралась. Молодой-то легче рожать.
Алевтина виновато улыбалась: а чего бояться, ведь новая жизнь во мне...

Ночью внезапная резкая боль пронзила тело Алевтины. Она закричала, сползла с кровати - на помощь ей бежали дежурный врач, акушерки, медсестры. Помнит Алевтина белую кафельную операционную. Резкий запах эфира и йода поплыл и растворился в белизне стен...

Алевтина очнулась, когда солнце большим оранжевым диском опускалось где-то за городом. Хотела встать, но не смогла - не было сил. Дрожащей рукой провела по животу и выдохнула:
- Где ребенок?...
- Лежи, лежи, тебе вставать нельзя, весь живот располосовали, - сказала вошедшая в палату нянечка и спросила: - Он-то знает? - и не дождавшись ответа, вышла.
Алевтина вздохнула, закрыла глаза и слезы медленно скатились на подушку. В палату вошли врач и две операционные сестры. По выражению их лиц, Алевтина поняла, что-то непоправимое... Она заплакала. Ночью у Алевтины поднялась температура и все дежурившие в ту ночь врачи не отходили от нее. Только на следующий день, к вечеру, Алевтина пришла в себя.

- Да будет тебе, - успокаивала Алевтину врач Нина Степановна, - жизнь еще не кончилась, а ты в слезы. Будут у тебя еще дети. А может и к лучшему, что так? - продолжала она.
Знаешь, каково сейчас ребенку без отца-то. Алевтина затихала, а только Нина Степановна уходила, плакала навзрыд...

Поздно ночью привезли из района молодую роженицу, совсем еще девчушку. А утром эта девчушка стала мамой. Кровать, на которую положили Асю, так звали молодую маму, стояла напротив Алевтининой. Ася повернулась к стене и Алевтина увидела круглую розовую щеку, пушистые ресницы, черную дугу бровей.

- Какая красивая. - подумала Алевтина - и... счастливая, - мелькнула мысль. Да, да, счастливая. Она стала мамой. Алевтина опять разрыдалась.

Рано утром палаты наполнялись криком маленьких розовых живых свертков. Принесли малыша и Асе, но кровать ее была пуста. Медсестра бережно положила мальчика на кровать и кинулась разыскивать Асю. Алевтина, придерживая живот, осторожно поднялась с кровати. Розовый пакет зашевелился и заплакал, сначала тихонечко, а затем громко и требовательно. Алевтина медленно подошла и взяла на руки ребенка. И, не думая, что делает, приложила его к своей груди.

Малыш перестал плакать, зачмокал губами. Какое-то непонятное новое чувство охватило Алевтину. Вбежала медсестра, за ней Нина Степановна. Асю так и не нашли. Сбежала молодая мама, А Алевтина стала хлопотать, чтобы усыновить младенца. Через десятки нужных и ненужных справок, заявлений и комиссий прошла Алевтина Все безрезультатно... Спустя долгие месяцы, наконец Алевтина стала законной мамой Андрюши. У них началась новая жизнь. Были и первые радости, и тревоги, и горести...

Эту историю я услышала в поезде от самой Алевтины Петровны. Она, как и многие солдатские матери, ехала в госпиталь, где лежал ее раненый в Чечне Андрюша.
- Слава богу, жив, - причитала Алевтина Петровна, - случись с ним беда - не жить мне.
- Вы героическая женщина, - сказала я ей.
- Ну что вы, я просто мама, - ответила она...
Поезд отстукивал последние километры. Что еще будет в жизни этой, никем незащищенной, героической женщины?