"Апокрифы", стр. 358 из 895
(неотредактированные истории)

Она приехала. Встреча. Решаем пойти в лес - и это самое правильное решение, так-так это просто необходимо в этот период. По дороге, обсуждая "сильных мира сего". Ленина, Гитлера, Маркса, Энгельса. В какой то момент в её глазах проскакивает искра недовольства - ей просто надоела эта тема. Присели. Диалог переключился на вечную тему доверия описываемого со стороны того же леса, где каждый куст, каждая травинка, каждая поляна имеет собственное и важное значение. Приближается время, когда нужно решить что нужно делать далее. Флюиды расставания даже не летают в воздухе. Ужасно то, что это все же придется озвучить. Хотя оба знают, что ночь проведут под открытым небом.

Центр. Вечный огонь. Лавочки, стоящие кругом. Высоцкий - Окуджава, поднятый диалог охватывает их, и как раскаленный клинок, вонзающийся в холодную воду, рядом буянят пьяные подростки, пытаясь решать детские проблемы по взрослому. Дождь. Холод. Её знобит от пива. Прогулка в никуда. Зонт. Её рука. Его пакет. Время. Жажда кофе. Двое выпивших ребят стреляют деньги на выпивку, гитара, они пытаются петь, понимая, что просто так денег не получить, "сомнительный звук, но в каждом аккорде святая вера в рок-н-ролл". Надрыв и крик души. Он достает последний полтинник, даря чувство, неожиданной удачи от не предполагаемо высокого вознаграждения. Пустота улиц ночной Москвы. Огонек одиноко стоящей палатки дарит тепло вожделенного кофе и на этих двух чашках она закрывается. Рядом ночная молодежь проходит фейс-контроль в один из клубов.

Приближается новый день, предутренние сумерки. Хочется бодрящего завтрака, ей только кофе и сигареты - это её вообще каждодневный рацион. Углядев, в его похотливом выражении глаз, чувство которое она не сможет больше забыть - влюбляется в него еще раз, продолжая оттягивать этот момент как можно дальше и глубже. Наглые воробьи садятся прямо на стол, она окрашенная своей добротой, хотела протянуть им крошек, вовремя одернув её, он говорит, что тут через пять минут будет стая. Продолжают завтракать молча. Обессилив после ночи на ногах, события и мысли медленно перемещаются к Большому Театру, где обдавая утренней свежестью еще не до конца проснувшийся фонтан придает чувство удовлетворенности и романтики. Какая то пара просит сфотографировать их.

Наступает жара. В ее голове крутится мысль о прохладе приносимой мороженным, озвучивает желание, полакомится им. Он в разрыве. Где можно взять, это чертово мороженное здесь? И, о, чудо, навстречу, катя тележку с мороженным, появляется какой-то парень - явно не довольный началом рабочего дня. Парень медленно останавливает свою телегу и раскрывает шатер, вывешивая ценники. Выждав паузу предвкушения, она вальяжно и целеустремленно направляется за частичкой айсберга в шоколаде. Счастье. Нега. Волшебство.

Окрыленные чудом, продолжают развивать волшебство, и только один из них сумел убить сомнения, точно зная, что чудо не имеет веса и объема! Ведь чудо всегда яркое событие, какое бы оно ни было, и только сомнения могут его разрушить. Говоря о дорогом отеле, прекрасно видимым с места событий, она мечтает, но не верит в чудо! Он видит ее абсолютно нагую, стоящую возле открытого проема балконной двери и тюль, вздымаемая ветром, охватывает ее прекрасную фигуру. Он полностью там, видя очертания и мелкие предметы интерьера, этого дорогого номера. Тут же проносятся реалистичные мысли естественного хода событий. Как может так произойти? Да, все очень просто: пару вызвали на срочные переговоры в другую страну, и решая не дарить оставшиеся оплаченные дни в этой гостинице персоналу, хотят просто подарить блаженство понравившейся им паре. Напряжение нарастает до предела. И тут приходит последний штрих желаемого окончания этой истории. Он говорит: милая если бы нам подарили два дня в этом отеле - то ранним утром второго дня мы бы вышли к этому фонтану и, рассказав историю чуда, произошедшего с нами, вручили бы ключи от номера, понравившейся нам паре - тем самым, подарив им и себе миг неописуемого.

У него выступили слезы. Эйфория. Усталость ушла, полет, драйв, оба счастливы даже от мысли об этом. Сутки прошли, и они останутся в их памяти навсегда.