"ЕЖЕ" от 5 мая 2010 г.
Бывают-таки хорошие люди!
Бывают-таки хорошие люди!
Скажите, Мастер, как Вам пришла в голову идея этой картины?
-Эту картину я написал, сидя на унитазе. Что может прийти в голову на унитазе?..."
(из интервью одного известного советского фотохудожника-концептуалиста)
Своё говно люди любят. Это нормально. Некоторые его даже едят. А некоторые дышат его запахом. Под одеялом. А кое-кто любит прилюдно заставлять других жрать его говно, причащая их этим актом к величию своей личности. Да чего там говорить, доктор! Все мы в той или иной степени говноеды, говнодавы, говножопы и говнонюхи.
Но речь опять же не об этом. Речь о подсознании, об акте массового гипноза, речь о любви к прекрасному, доктор-к прекрасному нашему говну.
Жил да был один чудесный фотограф. На его выставки буквально ломился народ. Он покорял всех своим творчеством. Причём не столь уж разнообразна была его тематика. Он всегда снимал одно и то же-обнажённых женщин. Но вот что странно-на уровне сердца он фотомонтажем помещал им этакий алый кокон, словно мерцающий уголь, а в коконе этом угадывались какие-то загадочные и странные формы. Это было что-то абстрактно-декоративное, комковатое, невнятное, с непредсказуемыми контурами.
Чем-то манили всех эти женщины с алой загадкой вместо сердца. Зрители не могли оторвать от них глаз. И никто не мог понять, что же это за фотоворожба такая?
Вот так-то доктор! Умер тот фотограф. Умер от запора, и тайну свою в могилу унёс. Но... Но, доктор! Н-н-но! Поехали! В глубине его фотолаборатории нашли потайную комнатку, где стоял фотоаппарат. Он был с макрообъективом, и стоял нацеленный на... дно унитаза! Да! Да, доктор! Он, наш фотограф, подсвечивал дно унитаза алым светом и фотографировал крупно свои же каловые массы, лежащие в алом коконе унитазного дна!
Каловые массы, аловые кассы, ассовые калы, асса, доктор! Алый кокон, калый какан, какий алон, акий калон-как-как-ка!
Гуси, гуси-га-га-га!
Есть хотите? Да-да-да!
Попа, попа-ка-ка-ка!
Какать хочешь? Ка-ка-ка!
Они, эти массы, мерцали, доктор, жили, теплились как рубиновые звёзды на башнях удушливой летней ночью. Потом он впечатывал этот кокон под левую грудь обнажённым красавицам, словно клеймил их влажным прикосновением своего мужского нутра. У Данко, доктор, горело сердце, а у него, фотографа нашего, горело нутро! И пепел этого нутра стучал в кукольную опустошённость грудных клеток опустошённых красавиц! А то, что фотографировал он обнажёнными исключительно престарелых карлиц, только подтверждает правильность моей догадки о глобальности его замысла и о бессмертности его наследия. Уж его-то кишка была далеко не слепа и далеко не тонка доктор!
Интервью давал:
Комментарии:
ну вот ни разу не мужская это профессия - фотограф)))
брр)))
Вы их тоже употребили по назначению?
Но, чтобы так радикально - на копрофилию... нет слов просто.
p. s. Процитировано из сборника прозы А. Несова "Ахи-трахи"
+
но с описаниями унитаза явно перебор.. уже лишние детали
да это и без коммента было ясно)))
мы с вами на одном пастбище овец не пасли)))
фууу....)))
А кто-то всю жизнь будет опарышем по какашкам ползать, писать про них и радоваться окружающей, такой знакомой и приятственной во всех отношениях им среде;)
Ну, за ассенизаторов;)
"Гоген любил полинезийских женщин и рисовал их, а Миклухо Маклай не умел рисовать, поэтому просто любил их, как мог"
Причем прям из примера В. Махнача:
Видит такой человек самую прекрасную женщину в мире и думает: Конечно, хороша, да срет поди не фиалками. Говно у ей внутре, как у всех.
а вот Пржевальский любил лошадок
Гоген после этово может отдыхать на Таити
Ваш комментарий:
Так далеко забрались, и до сих пор не зарегистрировались!? Вот те на! А ведь многие действия на сайте, в том числе и удовольствие комментировать чужие дневники, могут себе позволить лишь зарегистрированные пользователи! Вот так вот!