ЕЖЕ-дневник
18 декабря 2012 года
ни разу не писала в эту очень интимную рубрику, но вот сегодня напишу ибо.
говорят что если сон рассказать он не сбудется а мне этот кошмар совсем не нужен... а рассказать-то его мне и некому совсем, детей пугать некомильфо, маму тем более.
а для остальных я психолог, они сами мне все свои сны рассказывают.
а себе самой объяснить свой сон мне мешает ужас.
приснился мне родительский дом, как я пришла в гости туда и решила пойти в магазин или непомню куда еще по делу тоже не помню по какому, но нужному. иду значит иду и заблудилась. стало темно и полное жамевю какоето, я только догадываюсь что это новый микрорайон построили, а я случайно зашла, хотела угол срезать и очутилась посередине огромной воронки, стемнело, и вдруг в панике понимаю что не могу найти откуда я в эту воронку зашла.
так, стоп думаю. ну не нашла и не нашла щас найду другой выход, прямо четко так думаю что выход совсем необязательно там где вход.. ищу, а его нету. у воронки совершенно гладкие края, покатые. и наверх никак не выбраться... тут вглядываюсь с одной стороны и вижу открытый тоннель вбок, и там начинает откудато далеко набираться волна воды... еще немного и она заполнит тоннель и воронку, шум такой характерный... паника у меня начинается.
воронка большая, места много, но вариантов выбраться не вижу.
усилием воли останавливаю панику, снова начинаю рассматривать края воронки, замечаю вдруг ступени вверх, но не с дна, а с середины.
разбегаюсь, не достала. еще раз разбегаюсь, с большим трудом удерживаю равновесие... взбегаю по ступенькам и все.
я наверху.
внизу все постепенно наполняется водой.
и нигде никого нет и только пустые окна недостроенных домов вокруг...
жуть блин какаято.
проснулась в ужасном ужасе.
пожалейте меня...
ну или поругайте, кто на что училса.
↳
и окунаю в тему темя,
дальше начинается невероятное.
Вера? Яд? Ной? Я?
Верую!
Профанирую, блефуя!!!
Фуй...
Чихая нейлоновыми стрекозами,
собаки планируют касторкой на вельвет,
таракашки-букашки кашляют глюкозой.
Бред? Бред.
Пас налево. Семь треф. Шах!
Мыши перламутровые в ушах.
- БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД -
Троллейбус заболел кессонной.
Изоп уполз. Слон - "элефант".
И деградируют кальсоны,
обёрнутые в целлофан.
- БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД -
Хаос. Хвост. Хруст. Пруст. Вуз. Туз.
Загораем. От мёртвого осла уши. Кушай!
(Чревоугодник в чреве червя.)
Шпрот в рот. А идиот - наоборот.
- БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД -
Джаз-гол! Гол зад! Гол бюст!
Холст. Гёрлс. Хлюст.
Я опууупеваю...
Я опууух...
Вкусно порубать Ге!
Фетиш в шубе:
голкипер фаршированный фотографируется в Шуе,
хрен хронометрирует на хребте Харона
харакири. Хррр!!
"Ау, - кричу, - задрыга, хватит, финиш!"
Фигу!
(Это только часть
задуманного мною триптиха.)
P. S.
Сам уйду, покуда не умыли,
но, клянусь, что бредил я не зря,
ведь ещё никто в подлунном мире
не пускал
такого пузыря!
↳
Постоянно слышу :- я так много работал(ла) .
---
Как посмотришь фильм, так понимаешь на сколько много;) скорее всего они просто не знают что значит работать, вот им и кажеца, мол они трудяги.
Еще просто у того же офисного клерка, или у шахтера нет возможности заявить о себе с экрана, во всеуслышанье;)
За последнее время мне случалось несколько раз касаться темы о животных. И, надо сказать, ни один из моих рассказов, за редкими исключениями, не вызывал такого горячего отклика читателей, как именно рассказы о животных.
Это знамение времени.
Природа и звери. Вот что волнует и трогает душу современного человека.
Я помню, как читалась вышедшая года три тому назад книга "Лесника", совсем незамысловатая, о лесном шуме, о деревьях, зверях, рыбах и птицах.
Люди, никогда не живавшие в деревне, с трогательным интересом читали и рассказывали друг другу о том, как ловится лососина, как белка собирает на зиму запас орехов, как спит медведь, и как птицы вьют гнезда.
Книга Пришвина про корень женьшень с описанием тайги и быта оленей бралась в библиотеке нарасхват, и нужно было ждать очереди, чтобы получить ее.
Лекции профессора Давыдова о зверях, птицах и природе собирают всегда переполненный зал. В этом случае, конечно, большую долю интереса нужно отнести к необычайному лекторскому таланту профессора, но и сама тема привлекает слушателей.
Чем это объяснить? Почему такое внимание, почему такая любовь к зверям?
И ведь не только к литературе о них, к художественному их изображению. Любят его, настоящего, живого зверя.
Никогда не было на свете столько собак, столько кошек. И это не только вопрос моды (сейчас у каждой элегантной женщины, как аксессуар туалета, должна быть собака). Не только вопрос моды, но и настоящая потребность видеть в своем доме милого зверя.
И когда встречаются, захлебываясь, рассказывают друг другу - каждый о своем: о своей собаке, о своей кошке. Не слушают друг друга, перебивают - так много нужно рассказать одному про его бульдога, другому - про попугая, третьему про своего кота, совсем обыкновенного, но вместе с тем замечательного. Бульдог отличается огромным ростом и басовитым лаем, попугай позволяет почесать себе голову и даже сам подставляет - "ну прямо как человек", а обыкновенный кот задумчиво смотрит на муху, замечательно жмурится и, что особенно удивительно, неизвестно, что он при этом думает.
Владелец бульдога вырезывает из всех журналов все попадающие на страницы бульдожьи морды, одни - потому что похожи на его Жимку, другие - потому что их никак и сравнить нельзя.
Владелец кота носит в бумажнике фотографию, очень хорошо схватившую черты любимого лица, кошачьей морды.
Попугай так чисто выговаривает "дурак, пьяная рожа", что не его учить, а у него следовало бы многим поучиться дикции.
Словом, есть что порассказать.
Но самое главное не это. Не то, что попугай дивно выговаривает, что бульдог самый мордастый в мире, что кот жмурится как никто. Главное то, что человек, возвращаясь домой, знает, что кот ждет его, уткнув нос в дверь так плотно, что каждый раз еле успевает отскочить, чтобы не получить по лбу. И знает, что пес шевелит ушами каждый раз, как загудит лифт, и вздыхает, когда лифт поднимается выше. И знает, что попугай уже давно сердито стучит клювом по прутьям клетки, и стонет, и ждет, когда заскребет ключ в замке входной двери, чтобы бодро и радостно крикнуть от всей души все, что Бог послал на душу и что человек дал разуму: "Дуррак! Пьяная рррожа!".
Так искренне и чисто радоваться встрече со "своим" человеком может только зверь.
Ему все равно, что собой представляет этот вернувшийся, вошедший в дом хозяин. Проваливший роль актер, освистанный певец, избитый шулер, уличенный мошенник, не понятый толпою гений, старый петух с выщипанным хвостом - все равно, для зверя он одинаково любим и дорог.
Перед зверем притворяться не надо. Да его и нельзя обмануть.
Вы можете войти в дом очень бодро и весело, сказать жене и другу, что унывать нечего, что, в сущности, дела обстоят не так плохо и, наверное, очень скоро наладятся. И жена улыбнется и успокоится, а друг скажет этой самой жене:
- Я же говорил вам, что не из-за чего тревожиться.
И успокоится тоже, если только беспокоился. Но вернее, что и не беспокоился. Друзья беспокоятся редко. Чувство дружбы выявляется иначе. Оно выявляется любопытством к вашим интимным делам и стремлением сняться с вами на одной фотографии, если вы по рангу своему стоите выше.
Одна старая писательница говорила как-то про одну известную петербургскую даму:
- Эта женщина для достижения своих целей не остановится ни перед какой низостью. Можете мне верить, я ее хорошо знаю - я ее лучший друг.
Так говорила эта старая писательница и никак не могла понять, почему я засмеялась.
Человек - дурак. Человек о человеке ничего не знает. Человек всегда человеком обманут.
Что знаем мы друг о друге, кроме вранья и притворства? Там, где зверь рычит, - человек сдержанно улыбается.
Там, где зверь воет, - человек спокойно говорит о посторонних делах.
И человек человека всегда отлично обманет, но никогда не обманет зверя.
Помню, был такой случай: вечер в провинциальном доме. Вечер не в смысле развлечения, а просто в смысле предноч-ного времени. Собрались серьезные тихие люди, говорили о политике, о разных текущих делах, без споров и разногласий, спокойно и мирно. Это было еще до войны, когда вообще люди могли говорить, не волнуясь.
Но один среди нас как-то выбивался из общего темпа. Он был в каком-то приподнятом настроении, которое все мы приняли за веселое. Он рассказывал анекдоты, всех перебивал, шутил.
Мы его таким никогда не видели и немножко удивлялись, что он вдруг так развернулся.
- Никогда человека до конца не узнаешь. Всегда был таким угрюмым, а теперь как разошелся! Влюбился, что ли?
У хозяев была собака. Самый обыкновенный пес, рыжий сеттер. И вот этот рыжий сеттер лежал тут же, в углу, и, не спуская глаз, следил за веселым господином. Потом подошел, положил обе лапы ему на колени и, закинув голову, тихо завыл.
Собаку отогнали, но на веселого человека ее поведение произвело, по-видимому, очень беспокойное впечатление. Он начал нервно смеяться, что-то говорил непонятное и, когда все решили, что пора расходиться, стал умолять посидеть еще немножко, что было очень странно, так как сами хозяева гостей уже не удерживали. На улице он убеждал всех пойти погулять, пройтись к речке, хотя было темно и стал накрапывать дождь. Он всех проводил домой и, прощаясь с последним, долго удерживал его на крыльце.
И никто из нас не понял его настроения. Для нас он был развеселившимся нытиком. Его настроение понял только чужой зверь, чужая собака. Зверь почувствовал и завыл. А мы узнали только на другое утро, что веселый господин, вернувшись домой, пустил себе пулю в лоб.
А ведь как он за нас цеплялся! Как старался дать нам то, что люди больше всего ценят в ближнем, - смех, забаву! Думал, что даст нам веселье и этим удержит около себя, и не останется один, лицом к лицу с тем черным, что уже дожидалось его.
Зверь все понял. А мы понять не могли. И человек в трагическую минуту своей жизни, окруженный хорошо расположенными к нему людьми, был одинок.
И если бы был около него в этот вечер исключительно близкий ему человек - он бы тоже не понял его. Потому что люди объясняют свое душевное состояние словами, то есть только приблизительно. А зверь чувствует то, что находится за этими словами, самую эмоциональную сущность. И в ответ на слова человек ответит:
- Вы нервничаете? Да и немудрено: мы все теперь стали такими неврастениками. Постарайтесь взять себя в руки и встряхнуться.
А зверь в ответ на то, что находится за словами, положит человеку на колени обе лапы и тихо завоет.
"Одиночество! Одиночество!" - вечный вопль человека.
Куда уйти от него?
В идейную работу? В семейную жизнь? В любовь?
Но идейная работа доступна человеку, только полному сил и веры в идею. А именно тогда, когда он завопит об одиночестве, - у него сил уже не будет.
Семья? Семья бывает у человека только в те годы его жизни, когда она ему, пожалуй, меньше всего нужна. К заключительным годам его жизни семья рассыпается. Нежно любимая дочь ("сможет ли что-нибудь разорвать эти узы!") говорит своему мужу:
- Скоро Новый год. Надо не забыть папу поздравить.
- Напиши, а я припишу.
- Ах, я совсем не знаю, что ему писать! Лучше ты напиши, а я припишу.
- Неловко, ведь ты дочь. Ты должна написать.
- Пустяки. Он знает, что я терпеть не могу писать. Ты напиши, что я занята и потом напишу побольше. А я только припишу.
И отец получит приписку дочери и, чтобы не было очень больно, сумеет объяснить своему глупому сердцу, что милой девочке некогда, а то бы она наваляла четыре страницы. Главное, что не забыла, вспомнила, написала.
Спаянной навеки остается только большей частью несчастная семья - горбатая дочь, чахоточный сын - все те, которым пути ухода остались закрыты.
А человек из счастливой семьи остается один.
- Все, слава Богу, хорошо устроились. Сын пишет из Америки, дочь не пишет из Конго. А вот завел песика Бумку. Замечательный! Возвращаешься домой - а он уже встречает. И знаете, я еще внизу, еще и до лифта не дошел, а он уже чувствует. Носится по квартире как угорелый - то к окну, то к двери, до того рад, что себя не помнит. И вот уж без лести предан. На прошлой неделе уехал я на четыре дня в Фонтенбло и поручил консьержке Бумку кормить. Так ведь каков негодяй - в рот ничего не взял. Рычал на бедную бабу и зубы скалил. Уехал бы я надолго, он с голоду бы сдох. Ну прямо дурак! Изволь, значит, с ним всю жизнь сидеть. И что он во мне такого нашел! Кормлю его неважно, ругаю иногда, случится, и ногой пихну. Чудеса!
Чудеса?
Но я расскажу вам о чудесах еще более диковинных, о чудесах, спасающих от одиночества.
Поскольку каждый сегодня копипастит то, что ему близко - Брайно с Джейн Эйр всплакнули о КПСС и прошлых временах, Майра - о кошках и собаках, Почемучка - об инцесте, я же - о своем ненаглядном сыроедении.)
Размещаю часть книги и одноименного сайта Павла Себастьяновича "Почему коровы хищники", можно сказать, "азы" сыроедения, написанную доступным языком для простых смертных.
А тем, кто, интересуясь этой темой, ходит по всяким сомнительным форумам, советую почитать академика Уголева, Шаталову, Тер-Аванесяна - ученых и врачей, людей, посвятивших вопросу пищеварения человека и здоровью значительную часть своей жизни.
Итак, дамы и господа, читайте, но не забывайте, что автора поста обижать нельзя, ведь сыроеды - психически неуравновешенные люди, по "решению" ВОЗ.)
Почему растительная?
"При обсуждении вопроса "чем питаться?" обычно происходит сдвиг к вопросу "кто мы - хищники или нет"? Понятно, что с физиологической точки зрения - наличием или отсутствием когтей и клыков, этот вопрос не решается. С нравственной позиции, в связи с многообразием культур и традиций, тоже решить его невозможно. Необходимо научное обоснование соответствия пищи, потребляемой человеком, пищеварительной системе человека. Ее адекватности. Не может быть человеку необходимо все то многообразие пищи, которое окружает нас в современном мире.
В природе мы видим примеры строгого соответствия и удивительного однообразия пищи без нанесения ущерба здоровью и внешнему виду животных, питающихся этой однообразной пищей.
Например, коала ест только листья эвкалипта. И больше ничего. И, тем не менее, у него полноценные шерсть, зубы, мышцы, когти. Организм этого животного умудряется листик эвкалипта преобразовать в любую органическую ткань. Из эвкалиптового листика строится и скелет, и мягкие ткани. И это не только у растительноядных. Хищник может всю свою жизнь питаться одним видом травоядных или грызунов и иметь сильное здоровое тело. Т. о. организм любого животного идеально приспособлен к выработке всего набора необходимых для роста и жизнедеятельности веществ из однообразного питания, адекватного этому виду.
Человеческий организм не может быть устроен по-другому. А значит и в нем предусмотрено строительство любой ткани и извлечение энергии из того, что природа приготовила человеку для питания. Осталось лишь найти, что именно предназначено человеку в пищу. Все кулинарные изобретения можно сразу откинуть, т. к. природа не может предложить человеку, как биологическому виду, ни оливье, ни колбасу, ни кильки в томате.
Критерием соответствия пищи пищеварительной системе можно считать задействованность всех отделов желудочно-кишечного тракта в её переваривании. Т. е. чтобы пища имела в своем составе ингредиенты для каждого его отдела. Ведь природа не создает ничего лишнего, а, значит, в переваривании адекватной (видовой) пищи должны быть задействованы желудок, тонкий кишечник и толстая кишка рассматриваемого вида.
Разделим желудочно-кишечный тракт на два отдела. Желудок и тонкий кишечник является основным местом химической переработки пищи и всасывания продуктов гидролиза, в толстой кишке происходит обработка непереваренного остатка, всасывание воды и формирование фекалий. В первой части основной вид пищеварения - аутолизный, т. е. саморастворение пищи энзимами, поступившими вместе с пищей. В толстой кишке человека основной вид пищеварения - симбионтный, т. е. с помощью энзимов, вырабатываемых бактериями (микрофлорой). И самое главное то, что эти бактерии едят ТОЛЬКО растительную клетчатку. И больше ничего. Только так называемые пищевые волокна.
Если бы у человека не было толстой кишки с ее микрофлорой, его можно было бы отнести к хищникам или всеядным, несмотря на низкую кислотность в желудке (по сравнению с ними). Но у нас есть толстая кишка - большой отдел, причем идущий через всю брюшную полость, одно из назначений которого - переваривать растительную клетчатку. И самое главное - продуктами жизнедеятельности
микрофлоры толстой кишки являются витамины и незаменимые аминокислоты. Это доказано экспериментами академика Уголева А. М. Те самые аминокислоты, которые ранее были названы незаменимыми, т. к. считалось, что человек может их получить только из мясной пищи. Причем полностью игнорировался тот факт, что огромные травоядные жирафы, слоны набирают вес и рост, питаясь исключительно растительной пищей.
Наличие толстой кишки отделило нас от хищников, но и не приблизило к травоядным. Человеческий желудочно-кишечный тракт не в состоянии разложить целлюлозу, основной компонент пищи травоядных. Но есть масса трав, где нет целлюлозы, и наш организм хорошо усваивает их.
Исходя из вышеприведенных аргументов, наша пища должна обладать двумя свойствами - быть способной к самоперевариванию и содержать клетчатку. Этим двум критериям отвечают сырые фрукты, овощи, орехи, зерна, корнеплоды. Эти продукты являются адекватными нашей пищеварительной системе.
Что же происходит, если человек все же питается другими продуктами, например мясом, молоком, яйцами, вареными овощами? Микрофлора толстой кишки из-за отсутствия питания подавляется, и со временем исчезает. Человек не получает необходимых ему аминокислот и витаминов. Нарушается пластическая функция организма из-за нехватки строительного материала. Спасительную роль для сохранения микрофлоры играет аппендикс, который является инкубатором кишечной палочки. Именно здесь сохраняется оригинальная микрофлора толстой кишки. И как только в пище появляются сырые растительные волокна - микрофлора быстро восстанавливается.
Аппендикс - это орган, выполняющий ту же функцию для кишечника, что и миндалины для легких. Это защитная функция. Количество нервных волокон и кровеносных сосудов, подходящих к аппендиксу, больше, чем вместе взятых у толстой и тонкой кишок. Если очень длительное время человек не употребляет сырой растительной пищи, происходит воспаление аппендикса в связи с гипертрофированием его защитной функции.
Человеческий кишечник идеально приспособлен к перевариванию сырой растительной пищи. Опыты тех людей, которые перешли на исключительно растительную пищу, показали, что свежее вареное или сырое мясо не причиняет вреда здоровому организму, если его употреблять редко. Природа предусмотрела чрезвычайные ситуации. Животное в голодный период может питаться несвойственной ему пищей, и человек тоже способен временно питаться мясом, травой или корой деревьев. Плата за это - болезни. Как животные, питаясь несвойственной им пищей, выглядят болезненными и слабыми, так и человек носит в себе проявленные или непроявленные болезни, как следствие неадекватного питания. " (с)
То, мой батюшка, он еще сызмала к историям охотник.
Скотинин.
Митрофан по мне.
Недоросль.
ОТ ИЗДАТЕЛЯ
Взявшись хлопотать об издании Повестей И. П. Белкина, предлагаемых ныне публике, мы желали к оным присовокупить хотя краткое жизнеописание покойного автора, и тем отчасти удовлетворить справедливому любопытству любителей отечественной словесности. Для сего обратились было мы к Марье Алексеевне Трафилиной, ближайшей родственнице и наследнице Ивана Петровича Белкина; но к сожалению ей невозможно было нам доставить никакого о нем известия, ибо покойник вовсе не был ей знаком. Она советовала нам отнестись по сему предмету к одному почтенному мужу, бывшему другом Ивану Петровичу. Мы последовали сему совету, и на письмо наше получили нижеследующий желаемый ответ. Помещаем его безо всяких перемен и примечаний, как драгоценный памятник благородного образа мнений и трогательного дружества, а вместе с тем, как и весьма достаточное биографическое известие.
Милостивый Государь мой ***!
Почтеннейшее письмо ваше от 15-го сего месяца получить имел я честь 23 сего же месяца, в коем вы изъявляете мне свое желание иметь подробное известие о времени рождения и смерти, о службе, о домашних обстоятельствах, также и о занятиях и нраве покойного Ивана Петровича Белкина, бывшего моего искреннего друга и соседа по поместьям. С великим моим удовольствием исполняю сие ваше желание и препровождаю к вам, Милостивый Государь мой, всё, что из его разговоров, а также из собственных моих наблюдений запомнить могу.
Иван Петрович Белкин родился от честных и благородных родителей в 1798 году в селе Горюхине. Покойный отец его, секунд-майор Петр Иванович Белкин, был женат на девице Пелагее Гавриловне из дому Трафилиных. Он был человек не богатый, но умеренный, и по части хозяйства весьма смышленный. Сын их получил первоначальное образование от деревенского дьячка. Сему-то почтенному мужу был он, кажется, обязан охотою к чтению и занятиям по части русской словесности. В 1815 году вступил он в службу в пехотный егерской полк (числом не упомню), в коем и находился до самого 1823 года. Смерть его родителей, почти в одно время приключившаяся, понудила его подать в отставку и приехать в село Горюхино, свою отчину.
Вступив в управление имения, Иван Петрович, по причине своей неопытности и мягкосердия, в скором времени запустил хозяйство и ослабил строгой порядок, заведенный покойным его родителем. Сменив исправного и расторопного старосту, коим крестьяне его (по их привычке) были недовольны, поручил он управление села старой своей ключнице, приобретшей его доверенность искусством рассказывать, истории. Сия глупая старуха не умела никогда различить двадцатипятирублевой ассигнации от пятидесятирублевой; крестьяне, коим она всем была кума, ее вовсе не боялись; ими выбранный староста до того им потворствовал, плутуя заодно, что Иван Петрович принужден был отменить барщину и учредить весьма умеренный оброк; но и тут крестьяне, пользуясь его слабостию, на первый год выпросили себе нарочитую льготу, а в следующие более двух третей оброка платили орехами, брусникою и тому подобным; и тут были недоимки.
Быв приятель покойному родителю Ивана Петровича, я почитал долгом предлагать и сыну свои советы, и неоднократно вызывался восстановить прежний, им упущенный, порядок. Для сего, приехав однажды к нему, потребовал я хозяйственные книги, призвал плута старосту, и в присутствии Ивана Петровича занялся рассмотрением оных. Молодой хозяин сначала стал следовать за мною со всевозможным вниманием и прилежностию; но как по счетам оказалось, что в последние два года число крестьян умножилось, число же дворовых птиц и домашнего скота нарочито уменьшилось, то Иван Петрович довольствовался сим первым сведением и далее меня не слушал, и в ту самую минуту, как я своими разысканиями и строгими допросами плута старосту в крайнее замешательство привел, и к совершенному безмолвию принудил, с великою моею досадою услышал я Ивана Петровича крепко храпящего на своем стуле. С тех пор перестал я вмешиваться в его хозяйственные распоряжения и передал его дела (как и он сам) распоряжению всевышнего.
Сие дружеских наших сношений нисколько впрочем не расстроило; ибо я, соболезнуя его слабости и пагубному нерадению, о общему молодым нашим дворянам, искренно любил Ивана Петровича да не льзя было и не любить молодого человека столь кроткого и честного. С своей стороны Иван Петрович оказывал уважение к моим летам и сердечно был ко мне привержен. До самой кончины своей он почти каждый день со мною виделся, дорожа простою моею беседою, хотя ни привычками, ни образом мыслей, ни нравом, мы большею частию друг с другом не сходствовали.
Иван Петрович вел жизнь самую умеренную, избегал всякого рода излишеств; никогда не случалось мне видеть его навеселе (что в краю нашем за неслыханное чудо почесться может); к женскому же полу имел он великую склонность, но стыдливость была в нем истинно девическая.*
Кроме повестей, о которых в письме вашем упоминать изволите, Иван Петрович оставил множество рукописей, которые частию у меня находятся, частию употреблены его ключницею на разные домашние потребы. Таким образом прошлою зимою все окна ее флигеля заклеены были первою частию романа, которого он не кончил. Вышеупомянутые повести были, кажется, первым его опытом. Они, как сказывал Иван Петрович, большею частию справедливы и слышаны им от разных особ.** Однако ж имена в них почти все вымышлены им самим, а названия сел и деревень заимствованы из нашего околодка, отчего и моя деревня где-то упомянута. Сие произошло не от злого какого-либо намерения, но единственно от недостатка воображения.
Иван Петрович осенью 1828 года занемог простудною лихорадкою, обратившеюся в горячку, и умер, не смотря на неусыпные старания уездного нашего лекаря, человека весьма искусного, особенно в лечении закоренелых болезней, как то мозолей, и тому подобного. Он скончался на моих руках на 30-м году от рождения, и похоронен в церкви села Горюхина близ покойных его родителей.
Иван Петрович был росту среднего, глаза имел серые, волоса русые, нос прямой; лицом был бел и худощав.
Вот, Милостивый Государь мой, всё, что мог я припомнить, касательно образа жизни, занятий, нрава и наружности покойного соседа и приятеля моего. Но в случае, если заблагорассудите сделать из сего моего письма какое-либо употребление, всепокорнейше прошу никак имени моего не упоминать; ибо хотя я весьма уважаю и люблю сочинителей, но в сие звание вступить полагаю излишним и в мои лета неприличным. С истинным моим почтением и проч.
1830 году Ноября 16.
Село Ненарадово
___
* Следует анекдот, коего мы не помещаем, полагая его излишним; впрочем уверяем читателя, что он ничего предосудительного памяти Ивана Петровича Белкина в себе не заключает.
** В самом деле, в рукописи г. Белкина над каждой повестию рукою автора надписано; слышно мною от такой-то особы (чин или звание и заглавные буквы имени и фамилии). Выписываем для любопытных изыскателей: Смотритель рассказан был ему титулярным советником А. Г. Н., Выстрел подполковником И. Л. П., Гробовщик приказчиком Б. В., Мятель и Барышня девицею К. И. Т.
А только сегодня узнал, кто такая. Точнее, на прошлой неделе.
В общем, не дает мне спать после обеда на работе. Только приляжешь на диванчик, иии-панеслааась. Она после обеда не спит, а поёт. Душевно так поет и старательно, аж стекла дребезжат.
А звать её Эльвира Анатольевна. И, оказывается, звезда европейского уровня. Во как, забесплатно слушаю 15 лет звезду, иной раз по не одному часу в день. И еще когда курю-здороваюсь. Она очень веселая барышня и приветливая. С виду моих лет, даже помоложе, пожалуй.
А в инете прописано, что 1949 года она. Думаю, врут.
Короче, принесли мне щас виски, типа взятки, что ли, наливаю писят грамм и пью за здоровье и творческое долголетие Эльвиры Анатольевны Трафовой, певицы и хорошей соседки, ну и за других женщин, чтоб им так выглядеть в 63, как Эльвира Анатольевна))
Поделиться с общественностью
Вот в этом самом месте, добропорядочные, честные, а самое главное, зарегистрированные пользователи могут оставить свое сообщение в ЕЖЕ-дневнике!
А вы что же? Пожалели 2 минутки на регистрацию? Жадина! :)